Эту историю, которая будет продолжением моего рассказа об обойденных, по моему мнению, вниманием пишущей братии волках, я однажды привез из Гуляйполя.
Слепым детенышем размером с рукавичку появилась дома у охотника с 38-летним стажем Василия Брезицкого волчица, которую хозяин станет называть Дингой. На волчье логово, к слову, Василий Францевич набрел случайно: мать, волчица, его выдала: «Часов в семь утра, будучи на объезде, – рассказал мне охотник, – обнаружил хищницу на границе трех районов – Гуляйпольского, Ореховского и Новониколаевского. И крайне удивился: рано утром волчица никак не могла находиться в поле – после ночной охоты должна была залечь в логово. На следующий день снова оказался в тех местах и снова увидел семенящую вдоль очерета серую. Значит, понял, малышей кормит. Причем в одиночку».
Весь выводок хищников тогда гуляйпольцы уничтожили, но на девятую слепую кроху у Василия Брезицкого рука не поднялась. Вот и забрал он ее. А дома к кошке, которая только-только котят привела, подложил.
– И что б вы думали? – продолжил рассказ мой собеседник. – За двое суток Динга настолько подросла на кошачьем молочке, что от приемной мамаши ее пришлось забрать. Та уже с ней управиться не могла: кусался степной слепыш, царапался. А уж как кошка ее остепенить пыталась, как уговаривала по-своему! Но не нашли они с Дингой, видать, общего языка. Правда, потом, пока вместе жили, сколько во дворе встречались – не конфликтовали. Словно бы помнила волчица, кто ее в раннем детстве молочком потчевал.
– После разлучения с кормилицей много хлопот было с Дингой?
– Много – не то слово! Кормить же ее нужно было каждые два часа – и днем, и ночью. И молоко старался ей пожирнее добывать – козье, например. Ну, а когда она крепко на лапы стала, по-своему к жизни приучать ее начал. Приехали, скажем, на море. Волчица возле меня крутится. Пять минут. Потом отходить начинает. Еще и еще. Разгоняюсь тогда и прыгаю в море. Динга пулей к кромке воды летит и так пищит, так скулит – боже ты мой! Выхожу и объясняю ей: надумаешь снова тикать – снова в воду прыгну. И за семь лет не было случая, чтобы она по отношению ко мне агрессию проявила – укусила, допустим. Хотя случаи разные были… Года в два, наверное, Динга попробовала верх надо мной взять. Или, если не верх, то выяснить решила, кто ж тут главнее на подворье. Я или она. А началось все, вроде бы, с шутки. Придя с работы, заигрался с ней как обычно. Она прыгает весело на меня, я ее за уши треплю, и в какой-то момент хватаю зубами за нос. Чтобы показать, кто тут старший. И сразу же мысль сознание обжигает: а как же мы расходиться будем? Миром-то не получится!
– А Динга?
– Рычит! Да так рычит, что, кажется, мурашки с тела вот-вот на землю спрыгивать начнут. Страх меня охватил нешуточный. Но отступать нельзя – загрызет же, почувствовав слабость! Ну, думаю, до последнего держать буду волчицу за нос! Рычала-рычала она… но вдруг замечаю – уши прижимает к голове: сдается! Разжимаю зубы и чуть на спину не падаю, не успев вскочить на ноги – Динга на меня прыгает. И лизать давай, что есть мочи! Признала за мной старшинство. И с тех пор, как только даю ей кусок мяса – не схватит его и не тащит в уголок укромный. А возле моих ног положит и показывает глазами – отведай ты, тебе по старшинству положено первому.
– А с собаками вашими как она уживается? У вас, как я видел во дворе, их три!
– Бывает, провинится кто-то из псов – ну, стукну его слегка тапочком по боку. Через день-два-три Дингу выпускаю из вольера во двор, и, что вы думаете, она делает? Вылетает и бросается на наказанную накануне собаку – трепку основательную ей задает! Я сначала не понимал, что происходит, но, понаблюдав, сообразил: волчица помогает мне псов воспитывать.
– А говорят, что волки даже в цирке не выступают потому, что не приручаемы. Сколько ни корми, дескать, их – все равно в лес [в нашем случае – в степь] смотреть будут.
– Все зависит от человека – от его отношения к зверю, – рассудительно произнес мой собеседник под мое понимающее кивание головой.
**
Уточнение от Василия Брезицкого:
когда я его спросил, почему там, в степи, он решил, что мать Динги одна с детьми своими управляется, он охотно объяснил, что, если бы она была в паре – с волком, никогда бы себя не выдала. Волки ведь ведут очень скрытный образ жизни. И детей своих вдвоем кормят. К тому же, пара их семейная, как правило, на всю жизнь сохраняется – преданные друг другу звери. И волки, кстати, очень бережно относятся к волчицам. В этой связи мой собеседник вспомнил историю: соседи гуляйпольцев как-то за волчьей стаей с вертолета охотились. И рассказывали после охоты, что четыре хищника почему-то пятого все время в очерет подталкивали – спрятать пытались. Оказалось, это они волчицу от железной винтокрылой птицы уберечь хотели. Мы, мол, ради тебя на смерть пойдем, а ты жить должна. Ты же продолжательница рода волчьего!
Владимир ШАК
[На снимке: волчица; фото из открытых Интернет-источников]
*
Часть первая – здесь: