По вторникам и пятницам к нам рынок приезжают сельчане – из пригородных сел, ближайших к Запорожью, привозя в город разные вкусные вкусности. У них их, видимо, не очень много. Но пару поездок в неделю кое-что набирается.
Мы всегда в эти дни покупаем творог и сметану – ту, без которой борщ, как мне представляется, есть скучно. Это та самая сметана, в которой ложка стоит) А еще берем сало – особого приготовления и особого вкуса. Оно всегда продается небольшими кусочками – грамм по двести. А вид имеет настолько аппетитный, что хочется прямо тут же порезать его вдоль и, достав припасенный заблагополучно изрядный кусок хлеба – больше ладони, отойти в сторонку и… угоститься.
Если кто скажет, что знает еду, вкуснее украинского сала с хлебом, я тому даже руку не подам)
Нынче, как оказалось, у нас прямо с самого утра наступила пятница. И я, ближе в полудню, бросив все дела, отправился на рынок. И едва успел на творог: бабушка-торговка буквально из-под прилавка отдала мне последний полукилограммовый пакет: оставляла, говорит, под заказ, но заказчица не пришла, а мне уже на электричку пора – забирайте.
Я не сомневался, что на молочное мне всегда везет)
А вот сало покупать я не спешу. Нужно постоять возле него, оценить взглядом… не сало – того, кто его продает)
Поделюсь секретом: покупать все, а не только сало, нужно у хороших людей. Их много, но, к сожалению, под них теперь часто подделываются всевозможные… люди так себе, скажем мягко. И еще важная деталь: на рынке совершенно иначе, чем в драке. Если, готовясь отразить агрессию противника, желательно следить за его кулаками, а не за глазами, то, покупая что-то, желательно уловить именно взгляд твоего визави. Глаза никогда не обманывают. Они всю правду о человеке выдают. Даже ту, которую он прячет где-то глубоко в себе. Под сердцем носит.
— Вы покупаете? – спросил сегодня у меня на рынке, когда я только приглядывался к салу, мужчина лет, как я определил на вскидку, за сорок с небольшим.
— Пока выбираю, — ответил я, пропуская его вперед.
— Спасибо, — произносит он.
Мы обмениваемся взглядами, я при этом киваю головой – пожалуйста, мол. И в этот момент я понимаю, что за человек передо мной. Я такой взгляд с детства знаю. Он у моего отца, прошедшего войну с немцами, был.
Это взгляд человека, знающего себе цену, и видевшего в лицо смерть – бывшего с ней лицом к лицу, то есть. И оставшегося после этого в живых.
Нынче я таких людей легко выхватываю из толпы. Это наши ребята с Восточного фронта – бойцы или волонтеры. Наши герои, благодаря которым я по пятницам хожу на рынок покупать сметану и творог, привезенные из мирного пригородного села. Эти люди всегда – все времена, немногословны. Но каждое их слово золота стоит.
Мужчина, которого я пропустил вперед, оказался таким же придирчивым, как и я: он и попробовал сало, и расспросил, как оно приготовлено… Торговка отвечала на все вопросы. Ей было холодно, во-первых, а, во-вторых, она, как нормальный человек, была очень даже не против поговорить. Мы ведь вживую мало общаемся. А без такого – живого, общения человек постепенно превращается… в приложение к смартфону, пожалуй.
Ну, а чтобы совсем уж расположить к себе покупателя, рыночница стала называть его… сыночком.
— Это сало, сыночек, — говорила она, — нежное, как песня. И запоминающееся на вкус, что праздник.
Или:
— Я с тебя, сыночек, денег много не возьму. Только столько, сколько товар стоит. Мы люди простые, нам лишнего не нужно.
И я, и окружающие невольно стали прислушиваться к семейному) разговору. А когда сделка таки состоялась, мы с облегчением вздохнули – а то как-то неудобно было бы перед торговкой, слов не жалевшей для рекламы своего товара.
Расплачиваясь, покупатель полюбопытствовал – очень по-доброму, кстати: почему вы меня сыночком называть стали? Вы ж, как понимаю, не намного старше меня. И торговка – обычная сельская женщина из пригорода Запорожья, по-простому ответила:
— Я по глазам твоим вижу, какая у тебя жизнь непростая, и что ты нуждаешься в поддержке. А кто тебя поддержит, если не мать?
Философия жизни, однако, которой не учат ни в каких университетах)
Владимир ШАК
