Шок!
Без вины виноватая
В Запорожье чиновники цинично отняли маленьких детей у матери и отдали на воспитание…двум мужчинам
Более двух лет назад в Украине приняли Закон о противодействии домашнему насилию, который эксперты назвали наиболее прогрессивным, приближенным к требованиям ЕС и способным реально защитить права жертв насилия в семье – прежде всего женщин и детей. В рамках нового законодательства были созданы и соответствующие госслужбы, в том числе в полиции. Однако на практике все это оказалось малоэффективным.
Так, только за первые шесть месяцев прошлого года в нашей стране зафиксировано вдвое больше обращений в полицию, связанных с домашним насилием, чем в предыдущем полугодии. В итоге в сентябре 2020-го Президент Украины подписал Указ «О неотложных мерах по предупреждению и противодействию домашнему насилию». Однако пока положительных сдвигов не видно.
По словам главы всеукраинской общественной организации «Безмежність» Елены Белой, подобные дела и чиновниками, и полицией, и судьями зачастую рассматриваются формально, а выигрывает в основном тот, у кого больше «нужных» связей.
— Главная задача нашей организации – защита прав детей, в том числе пострадавших от насилия в семье, – говорит Елена. – Прежде всего, мы оказываем юридическую поддержку, обеспечиваем сопровождение в судах. Сотрудничаем с опытными юристами, детскими психологами и другими специалистами. В настоящий момент у нас на контроле 12-ть дел. А началось все с обращения за помощью молодой мамы двух маленьких детей из Запорожья Юлии Груздовой. Я лично знала эту семью. Причем не один год. И внешне долгое время все выглядело едва не идеально. Но оказалось, что это обманчивое впечатление, и за ширмой благополучия скрывается почти средневековый домостроевский уклад, где женщина не имеет права голоса, должна во всем повиноваться мужу и заниматься исключительно домашним хозяйством и детьми. Возражения не принимаются, а неподчинение карается.
Как рассказала сама Юлия, вместе со своим теперь уже бывшим мужем Владимиром они прожили чуть больше четырех лет. Он на 12 лет старше, и для него это был второй брак [с первой женой тоже не сложилось – авт.].
Конфликты начались почти сразу после свадьбы. Юля была беременна первым ребенком, но супруг не часто баловал ее своим присутствием и вниманием – большую часть времени проводил с друзьями, нередко отсутствовал по нескольку дней. После рождения дочки, а спустя два года и сына, так ничего и не изменилось. Стало даже хуже.
– Я сидела дома с детьми, – говорит Юля, – а муж веселился где-то с приятелями, часто появлялся пьяный и сам же устраивал скандалы. Денег мне не давал. Разрешал выходить только в садик за ребенком. Если задерживалась ненадолго на детской площадке, звонил и требовал, чтобы немедленно возвращалась домой. Я постоянно была под давлением. В конце концов, не выдержала и сказала мужу, что подам на развод. Он такого не ожидал, стал уверять, что все наладится. При этом отобрал ключи, телефон и запер меня в доме почти на два месяца. Это было в апреле-мае 2019 года. Однако потом муж вдруг смилостивился и неожиданно разрешил мне поехать отдохнуть на пару недель за границу с нашими общими друзьями. Эту поездку мы обсуждали еще раньше – как подарок к моему Дню рождения. Первоначально предполагалось, что поедем всей семьей. Но позже муж сказал, чтобы я ехала сама, а он останется с детьми дома – так, дескать, будет лучше для наших отношений. Сейчас я уверена, что он уже тогда задумал во что бы то ни стало лишить меня жилья и отлучить от детей. А для выполнения этого замысла ему обязательно нужно было, чтобы я уехала на какое-то время.
Слова эти полностью подтверждаются фактами. Не успела Юля уехать, как ее супруг подал в суд заявление о взыскании с жены алиментов на детей. И его иск удовлетворили в кратчайшие сроки – заметьте, в отсутствии самой ответчицы. Параллельно он переоформляет документы на квартиру, где они совместно проживали. Официально она принадлежала дяде Владимира [хорошо известному в городе адвокату, который прекрасно знает как местных районных чиновников, так и судий]. Но почему-то именно после отъезда Юлии он в срочном порядке оформляет племяннику дарственную на две третьих этой квартиры, где прописался только сам Владимир с двумя детьми – так, словно его жена тут никогда не жила и вообще никакого отношения к семье Груздовых не имеет. Когда Юля вернулась из поездки [ее не было две недели], Владимир просто не впустил ее в квартиру, без каких-либо объяснений. По сути, он выгнал свою жену на улицу – без вещей и документов, лишив и ее, и детей [на тот момент двух и четырех лет от роду] возможности видеться и общаться друг с другом.
На какое-то время Юлю приютили знакомые. И она сразу же обратилась в Коммунарскую райадминистрацию с заявлением о том, что муж нарушает ее материнские права и не дает видеться с детьми. Служба опеки защищать права молодой мамы и детей не стала, а просто установила ей график свиданий – всего шесть часов в неделю, только в присутствии их отца и в месте проживания детей. Уже по этому «графику» абсолютно понятно, что чиновники сразу же встали на сторону супруга и предпочли не разбираться в том, что на самом деле произошло в семье и почему маленьких детей в прямом смысле изолировали от матери. Но Юля руки не опустила. Она зарегистрировалась как физлицо-предприниматель, стала хорошо зарабатывать и сняла просторную трехкомнатную квартиру – для себя и малышей. Параллельно подала на развод и вновь обратилась в органы опеки с тем, чтобы в дальнейшем дети проживали с ней. Аналогичный иск был подан и в Коммунарский районный суд.
А тем временем Юля пыталась общаться с детьми хотя бы в те часы, которые были установлены органами опеки.
– Однако Владимир по-прежнему не пускал ее к малышам, – рассказывает Елена Белая. – Он просто не открывал двери. В подтверждение этому было сделано множество видеозаписей, а также аудиозаписей, когда Владимир в издевательской форме говорит Юле по телефону, чтобы она принесла различные медицинские справки о своем здоровье. Может быть, тогда он и впустит ее… Мы неоднократно вызывали полицию, писали заявления. В полиции открыли уголовное производство по статье о домашнем насилии, где Юля была признана потерпевшей. Но дело с мертвой точки так и не сдвинулось.
В ноябре прошлого года в Коммунарской райадминистрации состоялось заседание комиссии по вопросам защиты прав детей. Однако аргументы Юлии были полностью проигнорированы. Нет, ее не назвали «плохой матерью, не способной воспитывать своих детей» – фактов не было. Поэтому решающим признали то обстоятельство, что у Юли всего лишь съемная квартира, а у ее бывшего мужа – своя, собственная. Детей ей не отдали, не изменили даже «график свиданий» с ними [слово-то какое! Словно речь идет о преступнице].
Спустя месяц Коммунарский районный суд также отказал Юлии Груздовой в удовлетворении ее иска и оставил детей с отцом.
Читая материалы этого дела, невозможно не заметить массы нестыковок и откровенно нелогичных выводов. Так, показания ответчика и всех его свидетелей безоговорочно принимаются на веру – даже если они ничем не подтверждены. А вот документы и свидетельские показания в пользу Юлии отклоняются или признаются не существенными.
Бросается в глаза и то, что в процессе судебного разбирательства ответчик всячески пытался дискредитировать свою бывшую супругу, не гнушаясь никакими методами. Например, с одной стоны всячески подчеркивал, что он полностью материально обеспечен, а с другой – жаловался, что «она» не платит вовремя алименты [что не подтвердилось]. По его настоянию Юлии даже провели судебно-психологическую экспертизу – с намеком на то, что она едва ли не слабоумная и не способна позаботится даже о самой себе [физическое и психическое здоровье самого Владимира суд не интересовало]. Однако выводы экспертизы доказали обратное. Согласно им, «…интеллект Груздовой Ю.В. отвечает полученному образованию и жизненному опыту, патопсихологических отклонений не выявлено. Противопоказаний к выполнению ею роли матери нет. Необходимости в каком-либо виде контроля ее встреч с детьми со стороны мужа нет. Детям этого возраста [три и пять лет] необходимо постоянное проживание с матерью. К тому же последствия воспитания детей двумя мужчинами могут обусловить деформацию личности детей в виде дальнейших сексуальных девиаций поведения…»
Последняя фраза эксперта нуждается в пояснении. Как выяснилось, вместе с Владимиром и детьми в его квартире проживает также родной брат Юлии – вдвоем им приятнее проводить время [это хорошо видно по весьма красноречивым фотографиям в соцсетях].
Как ни печально, но брат и даже мать Юлии в суде настаивали на том, чтобы детей оставили с отцом.
– Этому есть простое объяснение, – говорит Елена Белая. – Юля является собственником части родительской квартиры. И как только она вышла замуж, родня стала настаивать, чтобы она отказалась от своей части в пользу брата. Но получила отказ. Когда муж выгнал Юлю из дому, она пришла в эту квартиру, но ее не пустили – испугались, что еще и детей приведет, тогда их вообще невозможно будет выселить. Есть даже соответствующее судебное решение о вселении Юлии на принадлежащую ей часть жилья… Но и это обстоятельство Коммунарский суд посчитал не существенным…
Не принял он во внимание и разницу в материальном обеспечении двух сторон. Так, согласно официальным справкам налоговой службы, доход Юлии Груздовой, как частного предпринимателя, только за первый квартал 2020 года составил 81570 гривен. А вот заработная плата Владимира Груздова за шесть месяцев того же года – всего 5994 гривни [теперь понятно, почему он так переживал по поводу алиментов от бывшей жены].
Однако, несмотря ни на что, суд принимает решение оставить детей с отцом [а фактически и с проживающим с ним другом]. Дескать, у матери заработок не постоянный и зависит от количества поступивших заказов, а вот у отца – работа и зарплата постоянные, с должностным окладом 4700. И неважно, что почти на полгода он отправлен в неоплачиваемый отпуск. Главное, что «на бумаге» работа есть.
Но особенно цинично звучит аргумент суда о том, что «с матерью дети уже утратили установленные родительские связи». Да, Юлия больше полутора лет не может нормально общаться с детьми – ей попросту не дают с ними видеться. В результате страдают прежде всего сами малыши, которых принудительно изолировали от матери. И виновен в этом даже не столько бывший муж Юли – он сторона заинтересованная, сколько чиновники и судьи, которые поддерживали и продолжают поддерживать эту преступную изоляцию.
Адвокаты Юлии Груздовой с подобным решением, понятно, не согласны и уже подали апелляционную жалобу – в надежде, что Апелляционный суд более объективно разберется во всех обстоятельствах дела и защитит интересы матери и детей.
Пообщаться с самим Владимиром Груздовым «МИГу» не удалось. От встречи он отказался, а по телефону сказал лишь одну фразу: «Я не готов разговаривать».
Светлана ШКАРУПА
Если вы не согласны с решениями государственных служб по вопросам защиты прав детей, считаете их несправедливыми и коррупционными, обращайтесь в ОО «Безмежність».
Емail: [email protected]
Сайт: bezmezhnist.org
Телефон: 063-720-45-78
