Потрясающий сознание факт о семье Власа и Натальи Козенко из мелитопольского села Чехоград, которые перед войной с гитлеровцами проводили на службу на флот пять пар близнецов (!), не дождавшись потом с фронта никого из них, я узнал однажды от председателя Мелитопольского районного совета ветеранов Леонида Коваленко.
В совете ветеранов и в Новгородковку, как теперь называется Чехоград, нас, журналистов областной газеты, направили, предварительно выяснив, к кому конкретно там можно обратиться за помощью. В Новгородковке, как оказалось, действует центр чешской национальной культуры, а при нем имеется музей. Заведующая музеем и предоставила нам собранную относительно семьи Козенко информацию.
***
Пожениться Влас Трофимович и Наталья Яковлевна надумали довольно поздно – в 1917 году, когда жениху исполнилось 29 лет, а невесте – 27. Желали ли детей?
Полагаю, очень!
И Господь, видимо, услышал их молитвы, потому что в продолжение пяти лет стал посылать им по два сына ежегодно. В 1918 году появились на свет близнецы Алексей и Влас [в честь отца названный], в 1919-м – Кондрат и Трофим [в честь деда], в 1920-м – Иван и Николай, в 1921-м – Сергей и Александр, в 1922-м – Андрей и Яков [унаследовал имя второго деда].
Первыми, в 1938 году, на военную службу, естественно, призвали старших братьев- близнецов – Алексея и Власа.
Долго-предолго поезд нес их от дома родного к высоким берегам Амура, где, как пелось в довоенной песне, «часовые Родины стоят». Песней впечатлительные братья из мелитопольской солнечной глубинки и соблазнились, и по личной настойчивой просьбе на службу попали в Амурскую флотилию.
По роковому стечению обстоятельств, Алексей и Влас погибли 2 сентября 1945 года – во время последнего налета японской авиации на корабли флотилии. До победы во Второй мировой войне они не дожили буквально несколько часов: как известно, именно в этот день на борту американского линкора «Миссури» командование японской армии подписало акт о капитуляции.
В 1939 году приходят повестки о призыве на действительную срочную военную службу Кондрата и Трофима.
«Только на флот!» – решают с детства мечтавшие о море братья.
Просьбу их удовлетворят, и оказавшиеся на Северном флоте близнецы будут в войну служить на корабле, который войдет в состав эскадры, сопровождавшей морские грузовые караваны из Англии и Соединенных Штатов в Мурманск.
В 1942 году в районе острова Шпицберген один из таких караванов атакуют немецкие самолеты. Вместе с несколькими судами каравана на дно холодного Баренцева моря уйдет и корабль сопровождения Кондрата и Трофима.
В Чехограде узнают об этом, однако, лишь после освобождения Мелитопольщины от фашистов – во второй половине 1943 года. И почти сразу же почтальон принесет еще одну трагическую весть: на Черном море, в районе Керчи, пропали без вести Сергей и Александр.
Но вернемся к хронологии.
Когда пришло время призыва младших братьев, они, как и старшие, тоже не раздумывали с выбором места службы: флот и точка.
Ну, флот, так флот: Иван и Николай попадают на Балтику, Сергей и Александр, о которых я уже упоминал, – на Черное море, а Андрей и Яков – на Тихий океан. Оттуда, с самого края земли, и прилетят – уже после победы в Великой Отечественной войне, в Чехоград вести о гибели как старших братьев-близнецов, так и младших: корабль Андрея и Якова вступит в бой с японской эскадрой сразу же после объявления Советским Союзом войны Японии. Братья погибнут от прямого попадания снаряда в носовую часть корабля.
Ну, а первую похоронку на сыновей, чтобы закончить военную тему семьи Козенко, Влас Трофимович и Наталья Яковлевна получат в июле 1941 года. В ней сообщалось, что Иван и Николай Козенко героически погибли в жестоком морском бою под Клайпедой.
Вот так: их было десять, а в живых не осталось никого. Они были влюблены в море и остались в нем навсегда. Не о них ли волны морские периодически и стонут, и плачут, разбиваясь о борта уходящих на боевое дежурство кораблей?
А еще в скромном новгородковском музее, пробегая взглядом материалы о братьях Козенко, я размышлял об их матери. Мне подумалось, что со временем ее жертва великая по достоинству оценена будет: во имя мира, за меня, за нас с вами она ведь отдала жизни десяти своих сыновей.
Если бы я умел рисовать, размышлял я далее, завтра же засел бы за икону. А называлась бы она так: Матерь Человеческая. По аналогии с Матерью Божией.
***
– До последнего дня своей жизни бабушка ждала сыновей с войны, – скажет мне позже дочь младшей сестры братьев Козенко Александры Власовны жительница Мелитополя Любовь Ивановна. – Все надеялась, что кто-то таки объявится.
– Похоронена она где?
– Да в Новгородковке, с дедушкой вместе. Они в один день умерли – 13 февраля. Только дедушка в 1972 году, а бабушка – в 1979-м.
– Мне ваша двоюродная сестра Лидия Афанасьевна, живущая в селе Поляновка, с которой я тоже успел переговорить, рассказывала, что дедушка и бабушка родом не из здешних мест, это так?
– Они с Кировоградчины – из города, который сегодня называется Светловодском. Жили очень бедно – семья ж большая была. Бабушка ведь родила 15 детей. Выжили, однако, только десять сыновей и две дочери – моя мама и мама двоюродной сестры Лиды – Мария Власовна. Да дедушка потом взял на воспитание двоих племянников. Это когда его родная сестра умерла.
– И как им удалось голод начала 30-х годов пережить?
– А вот как: сообразительный, наделенный природой острым умом дедушка взял да и завербовался на Сахалин – на шахту.
– И семью туда перевез?
– Сначала сам уехал, а со временем всех забрал, чтобы не умерли от голода тут, на Украине. Бабушка, как сама вспоминала, прачкой работала. В общем, выжили. С трудом, но выжили.
– После Сахалина как их судьба складывалась?
– В Донбасс дедушка перевез семью поначалу – к бабушкиному брату, тоже шахтеру. Как и на Сахалине, снова на шахту пошел. Но не понравилось ему там что-то. И тогда дедушка выбрал небольшой хуторок неподалеку от границы с Херсонской областью. Степным он назывался. Только находился чуть-чуть не там, где нынешний Степной располагается. Там и обосновались. Там и войну встретили. В Новгородковку – или в Чехоград, намного позже перебрались.
– Немцы заходили на хутор?
– А как же: и на хутор, и в дом дедушкин заглядывали. И, увидев на стене фотографию моряка – это Александр был, служивший с начала войны вместе с Сергеем на Черном море, спрашивают через переводчика: кто это, мол? «Сын», – отвечает бабушка. «Капут сын, капут!» – залопотал кто-то из фрицев. «Дурак ты! – кричит ему бабушка. – Ты сам капут!» Ну, взяли ее. Арестовали, значит. И собирались даже расстрелять – за оскорбление фашиста, но вечером кто-то из местных освободил ее потихоньку [немцы задержанную не очень бдительно стерегли] и упрятал в тайном глубоком подвале. Так она и избежала расстрела.
– А дедушку война где застала?
– На Соловках. Он у нас был человеком принципиальным – говорил то, что думал. Вот и договорился однажды. Приехали из района и арестовали его. Не объясняя, за что. Слава Богу, недолго пробыл в арестантах.
– Еще мне ваша двоюродная сестра говорила, что вы были участницей поразительной истории в кинотеатре…
– А-а, поняла, о чем вы. Мне лет восемь тогда было. Приехали мы в Донецк – в гости к родственникам. И в какой-то вечер решили пойти в кино. А тогда перед картиной обязательно документальные фильмы демонстрировали. В тот раз крутили военную хронику. Показывают море: серое такое, суровое. И корабль советский. А сверху на него фашистские самолеты набрасываются: бомбят непрестанно. По палубе матросы бегают, из пушки отстреливаются. Паники, вроде, не было, но напряжение ощущалось. Даже я его чувствовала. И вдруг крупно показывают лицо одного из моряков. «Са-аша!» – кричит в темноте зала бабушка. Я от неожиданности вскакиваю со стула, бабушка тоже вскакивает, потом падает на место, падаю и я и кричу громче бабушки: мне стулом палец прищемило. Включают в зале свет, все к нам тянутся: что, дескать, случилось, чего орете? «Там сын! – показывает бабушка на экран. – Саша». Ну, раза четыре для нее хронику показали в тот вечер. Она все смотрела и плакала. Это единственное, что из войны о ее сыновьях до нее дошло – кинохроника морского боя. Наверное, тогда и потопили фашисты корабль Александра и Сергея.
– А разве других документов не сбереглось? Похоронок, например?
– Было, все было: и письма со службы братьев, и похоронки на них, и извещения о том, что кто-то из них пропал без вести. Но примерно в то же время, когда история с кинохроникой произошла, к нам позвонили из военкомата. Так, по крайней мере, представились – насколько бабушка поняла. Попросили, чтобы собрали все бумаги на братьев. Бумаги и фотографии сохранившиеся. Мы собрали. Военкоматовцы пришли на следующий день, забрали их и больше мы их не видели – ни военкоматовцев, ни бумаг.
«Может быть, таким образом – изъяв и уничтожив документы, власть пыталась скрыть страшную правду семьи Козенко? – думаю я, дослушивая рассказ собеседницы. – Вернусь в Запорожье, обязательно постараюсь выяснить, хранятся ли в архиве данные на братьев Козенко».
Оказалось… не хранятся. Никаких документов я на них не отыскал.
Владимир ШАК
Фото из архива автора
Влас и Наталья Козенко – родители десяти братьев-краснофлотцев
Сергей и Александр – единственное сохранившееся фото братьев Козенко
Могила Власа Трофимовича и Натальи Яковлевны, так и не дождавшихся сыновей с фронта (село Новгородковка)
