О штольнях в районе села Скельки, что в Васильевском районе Запорожской области – оно как раз на берегу Каховского моря находится, причем, в самой его широкой части, знают [или слышали] многие. А вот как они появились там, объяснить немногие смогут.
Но мне однажды повезло: я отыскал человека, который знал о тех штольнях… все. Или почти все.
– В 1947 году работа там начались, – объяснил старожил Скелек Павел Брилистый, лично участвовавший в создании за селом подземного производства.
По рассказу Павла Семеновича, в скельский ракушечный карьер он пришел сразу после демобилизации, оставив за спиной две войны – с Германией и Японией. И судьба так сложилась, что бывшему армейскому разведчику, отмеченному на фронте медалью «За отвагу» и орденом Славы, пришлось переквалифицироваться в разведчика… подземных недр.
– Директором карьера, – вспоминал он во время нашей встречи, – был горный инженер, одессит по происхождению, имевший представление об одесских катакомбах. По его предложению мы и начали бить штольни на берегу Днепра. Бульдозеров тогда карьер не имел – все работы велись вручную. И добывать ракушняк открытым способом стало невыгодно, затратно.
Первую штольню рабочие, оказывается, создавали так: металлическим прутом в 2,5 метра пробивали в стене ракушняка отверстия и делали два вертикальных зареза ручными пилами-камнерезами. Потом, пилами поменьше, снизу производился горизонтально-наклонный [наружу] подрез и наступал самый ответственный момент: в пропилы нужно было вставить клинья, чтобы, ударами молотов, загнать их поглубже и отколоть ракушняковую глыбу, вес которой достигал тонны, от берегового массива.
Глыба падала и тут же распиливалась на блоки. Из них и были построены многие и многие животноводческие здания Васильевского района. И заборы возле домов скельчан, прекрасно сохранившиеся по сей день.
– Через десять метров, – продолжал Павел Семенович, – мы били вторую штольню, дальше – третью… пока ни пробили все шестьдесят. Каждая из них превышала триста метров в длину и была надежно укреплена деревянными подпорками. Там, под землей, приблизительно через 15 метров, начинаются естественные трещины. Вот и нужно было их укрепить, чтобы обвалов не случалось.
– А они не случались?
– Никогда! Ни единого несчастного случая не произошло за пять лег работы подземного города. А штольни, соединившись друг с другом переходами, в самом деле город напоминали: светло было в нем, как днем – электричество заводилось туда в обязательном порядке. Узкоколейка тоже там была, по которой вагонетками вывозились на берег готовые строительные блоки. Работало обычно под землей от 130 до 160 человек.
– Вам хорошо платили?
– Став горным мастером, я получал 800 рублей. По тем временам – страшные деньги!
– Корову можно было на них купить?
– Вот именно – корову! Представляете, месяц порезал ракушняк – и приобретай буренку-кормилицу. И это в голодные, послевоенные годы.
– Почему прекратились работы под землей?
– Полностью выбрали годный для строительства камень.
**
Между прочим, примерно в тех же местах, тоже на берегу Каховского моря, были обнаружены подземные выработки, оставленные… половцами, которые из тех выработок добывали материал для создания своих мистических скульптур – тех самых, известных всем, половецких баб.
Но об этом в цикле «Здесь живем» будет отдельная история.
Владимир ШАК
Фото Сергея ТОМКО
