Запорожское «Торпедо» в период расцвета автозаводского клуба невозможно представить без нашего сегодняшнего собеседника. А ведь не многие знают, что он вполне мог стать легендой главной на тот момент команды города – «Металлурга», в составе которого отыграл больше ста матчей.
Волею судеб герой этого материала стал профессиональным футболистом, хотя вполне мог найти свое место в хоккее, науке и даже, возможно, на общественной работе. Ведь тогдашняя должность комсорга команды говорила об умении работать с людьми.
Неординарный игрок, а сейчас – детский тренер, эрудит и интересный собеседник – это все Игорь Черкун, которого многие в футбольном мире знают как «Чиру», а болельщики – под прозвищем «Бригадир».
СПРАВКА: Игорь Черкун родился 17 февраля 1965 года в Мелитополе. Воспитанник тренеров Анатолия Божко и Виктора Лейнера [Запорожье]. Игровое амплуа – защитник. Выступал за дублирующие составы команд «Металлург» [Запорожье] и «Таврия» [Симферополь], играл за команды мастеров «Металлург», «Торпедо», «Виктор» [все – Запорожье], «Звезда-НИБАС» [Кировоград].
В составе «Металлурга» за период с 1987 по 1990 годы провел 102 игры [два забитых мяча]. В составе «Торпедо» в 1986, 1990-1991 г.г., 1992-1997 г.г. сыграл 221 матч [десять мячей]. Капитан команды. Чемпион Украины 1990 года [зональный турнир Второй лиги чемпионата СССР].
– Игорь Валентинович, Запорожье в 70-80-х годах прошлого столетия был городом с развитым физкультурно-спортивным движением. Это обстоятельство не обошло вас стороной?
– У меня были просто шикарные детство и юность! Наверняка многие помнят так называемые «форпосты» – комнаты школьника при ЖЭКе, где дети проводили почти все свое свободное время.
нас на Бабурке [ЖЭК-17 «Днепровец»] всем этим движением заведовал Анатолий Тихонович Божко. Замечательный человек, фанат своего дела. Его футбольным командам не было равных в городе по всем возрастам, а вот в хоккее мы частенько были вторыми после команд такого же энтузиаста и организатора Александра Ивановича Щелчкова, чьи пдопечные из ЖЭКа №10 тренировались даже на площадке ДС «Юность». В хоккей они нас обыгрывали, зато мы брали реванш в футболе!
– Легендарный тренер Щелчков, воспитавший не одно поколение запорожских мальчишек, к себе не звал?
– Обычно брал нашу лучшую пятерку в свою команду для участия в межведомственных соревнованиях, где мы пересекались с ребятами, представлявшими киевский «Сокол», харьковское «Динамо». Было очень интересно!
– Сегодня хоккейная форма стоит немало, а как было с экипировкой во времена всеобщего дефицита?
– У нас в команде была форма на четыре пятерки и вратарские комплекты. Все благодаря Василию Ивановичу Шушляну: он обеспечивал. Надеть форму, выйти на площадку – это было за счастье!
– Как поется в известной песне, “Трус не играет в хоккей!” Тяжело было и учиться, и заниматься спортом?
– Нет, мне ведь очень нравились и футбол, и хоккей. Старался на тренировки успевать, да и учился отлично. Так воспитали меня родители – умные, всесторонне развитие люди. Мама – филолог, отец – ученый в области сельского хозяйства, возглавлял сначала лабораторию, а с 1985 года – научно-исследовательский институт ЦНИПТИМЭЖ на Хортице. Я не мог их подвести, да и мне нравилось учиться и заниматься спортом.
– Но все же в какой-то момент пришлось выбирать?
– Так получилось, что выбор сделала сама жизнь. Когда был школьником, мы играли на первенство города. В то время в каждом районе Запорожья была своя команда, как правило, при заводском спортивном клубе: «Кристалл», «Титан», «Запорожтрансформатор», «Орбита», «Строитель». Лучшие воспитанники попадали в «Металлург» – это был для нас сумасшедший стимул. После одной из таких игр на первенство города, на стадионе «Строитель», ко мне подошел тренер Владимир Васильевич Кочегаров и пригласил в спецкласс. Учился я тогда в седьмом классе.
– Кто вел группу 1965 года рождения в СДЮШОР «Металлург»?
– Виктор Анатольевич Лейнер. В своей первой игре я забил, мы победили 1:0. Играл на позиции нападающего и, как говорится, обогнать меня мог только ветер [смеется, – авт.]. Как-то на «Маракане» [так называли поле на спорткомплексе 12 Апреля – авт.] обыграли на год младших ребят 9:1 и я отгрузил соперникам аж шесть мячей. Но постепенно, вырастая, стал опускаться по позициям на поле, дойдя во взрослом футболе до центрального защитника. Хотя свой путь в футболе начинал как вратарь: старшие ребята ставили меня на эту позицию, еще когда учился в третьем классе.
– Кроме вас, заиграл кто-то из сверстников?
– Андрей Чепкий, выступавший за «Чкаловец» [Новосибирск], Александр Молчанов – мы вместе играли за «Торпедо», Тарас Бабич [СКЧФ, Севастополь], известный мини-футбольный бомбардир Александр Яценко. На год старше Геннадий Перепаденко – его группу тренировал Петр Григорьевич Тищенко, а из тех, кто младше – 1966 года рождения, их тренировал Григорий Семенович Вуль. Заиграли Роман Бондаренко, Александр Нефедов, Сергей Цыганков, Олег Лутков, Сергей Ириоглу, в дубле «Металлурга» были Игорь Дмитриев, Паша Игнатенко. Интересно, что по юношам многие их тех, кого я упомянул, особо не выделялись, и трудно было предположить, что они станут футболистами. Кстати, не верил, что что-то получится из меня и Виктор Лейнер, когда я начал прибавлять в росте.
– Наверное, в дело снова вмешался случай?
– В жизни так бывает. Я даже не был игроком основного состава. Тренировался в полную силу, но игры чаще проводил на скамейке запасных. Как-то в наш спортклуб на улице 12 Апреля, по каким-то своим делам, заглянул Александр Александрович Томах. Подошел, посмотрел на тренировку – и пошел дальше. А вскоре наш тренер получил указание от помощника Томаха Юрия Розенко отправить на завтрашнюю тренировку дубля меня, Чепкого и Колю Дычко. Я заканчивал десятый класс, на дворе был 1982 год.
– Практика показывает, что переход из юношеского футбола во взрослый очень тяжелый…
– В команде мастеров все было по-другому! До сих пор вспоминаю, как приехал с первой тренировки, а отец спрашивает: “Ну, как тебе?” “Все, – говорю,– хорошо”. Поле хорошее, мячи, кормят! Но все другое! Попав на пару тренировок с основой «Металлурга», воочию увидел, как работают Равиль Шарипов, Юрий Стариков, Игорь Гимро, Виктор Трегубов, Александр Дашкевич, Юрий Ковалев, Виктор Шатохин. Все не так, как в школе. Было такое ощущение – это словно другой вид спорта. Сан Саныч Томах отпускал меня, уже дублера, играть за ЖЭК в хоккей, хотя после хоккея уже ничего не хотелось: все болело. У Томаха тренировки тоже были с большими нагрузками.
– Дедовщина в том «Металлурге» присутствовала?
– Не знаю, что люди подразумевают под этим словом. Скажу на своем примере и тех же Молчанова, Нефедова, Чепкого: мы дрались за то, чтобы собрать мячи после тренировки и кто сгоняет вечером в магазин за кефиром и булочкой, если «старики» попросят… Это было за счастье!
Сейчас дети, занимаясь футболом, зачастую даже не знают, где играл их тренер. Считаю, в футболе очень важна преемственность поколений, традиции. Дети, подростки должны знать историю нашего футбола и, конечно, тех, кто создавал эту историю в бытность игроком. Уважение превыше всего! Это важно для нужного микроклимата в коллективе, для воспитания. И должно передаваться из поколения в поколение.
А тогда… Я много лет спустя рассказывал своему другу Эдику Тимошенко и Ивану Шарию: мы убегали с тренировки и смотрели из-за угла на 12 Апреля, как они идут за зарплатой! Эдик смеялся. А ездить в клубном автобусе вместе со всеми! Мы детьми смотрели на того же Спицына, который на пару лет старше, как на небожителя: он ведь уже играл в основном составе, а тут – с ним в одной команде!
А отношения с вратарями? Мы были на седьмом небе, когда Виктор Шатохин или Анатолий Дейнеко просили после основной тренировки побить им по воротам! Играли на спор, кто кого повезет на спине! Однажды Шатя [Шатохин] вез меня. Так я месяц ходил, ощущая себя «Героем Советского Союза»! Мое мнение: наставничество должно быть, хотя сейчас и не те времена.
– Опыт общения со старшими, наверное, пригодился в армии?
– Было сложно. После школы, которую закончил всего с одной четверкой – по географии, поступил в Запорожский машиностроительный институт, на экспериментальный факультет. Военной кафедры тогда в «машинке» не было – и меня призвали в армию. Первую неделю, казалось, сойду с ума. Но человек так устроен, что привыкает ко всему. Пять месяцев провел в учебке мотострелкового батальона в Николаеве. Каждый день строевая подготовка, выходной – это праздник.
Но после турнира на первенство дивизии меня перевели в Симферополь, в спортроту. Играл за дубль «Таврии» вместе с Игорем Волковым – будущим многолетним капитаном симферопольцев, Александром Михеевым и Александром Гуйгановым. Он, кстати, одно время выступал и за наш «Металлург».
С приходом в «Таврию» Анатолия Конькова, которому военнослужащие были не нужны, нас перевели в Евпаторию. Играл на первенство Крыма и про футбол на высшем уровне даже и не думал. Мяча не видел полгода. Правда, бегал по утрам, еще до подъема – четыре километра в одну сторону и назад, держал себя в физической форме.
– После демобилизации вернуться в большой футбол снова помог случай?
– Да, так получилось. Случайно встретил на остановке Вуля. “Сто лет тебя не видел”, – поздоровался Григорий Семенович, уже вовсю занимавшийся «Торпедо». Он пригласил меня в команду, но пробиться в состав, где были такие асы, как Леонид Ключик, Александр Рудыка, Сергей Васильев, Владимир Ходус, Эдуард Тимошенко, было сложно. Я играл на первенство города за ЗТЗ, заканчивал учебу в институте.
– И потом снова оказались в «Металлурге»…
– «Поспособствовали» этому слухи о моем приглашении в никопольский «Колос», куда настойчиво звал Геннадий Лисенчук. Узнав об этом, Александр Томах вместе с Юрием Розенко быстренько решили вопрос моего возвращения в «Металлург», и следующие три сезона я отыграл в основном составе.
– Крутой перелом в судьбе команды произошел после прихода в клуб сначала Надеина, а потом и Жиздика…
– Тот «Металлург» во многом состоялся благодаря возможностям менеджера и бизнесмена Геннадия Афанасьевича Жиздика, или «Папы», как его все называли. Два сезона понадобилось Игорю Александровичу Надеину, чтобы создать команду, которая вышла в высшую лигу.
В первый год, в 1989-м, упор делался на местных – они были лидерами команды. Внесли свой вклад и такие известные ребята, как Сергей Кравченко и Владимир Пархоменко, пришедший из «Шахтера», Виктор Колядко – из московского ЦСКА. Коллектив по микроклимату был очень хороший.
Потом пришли известные игроки: из «Днепра» – Олег Таран, Сергей Башкиров, Василий Сторчак; из «Металлиста» – Юрий Сивуха; появилась молодежь – Виктор Скрипник, Степан Беца, Юрий Дудник. И по именам, и по игре команда была очень приличная. Правда, мне в Высшей лиге СССР сыграть так и не довелось – в сезоне 1990 года я уже снова был игроком «Торпедо».
– Какой «Металлург» был сильнее – Томаха в начале или Надеина в конце 80-х?
– Сложный вопрос. Обе команды были сильны по-своему. Но микроклимат в коллективе мне больше нравился во времена Томаха.
– Может, поэтому и не заиграли в основе «Металлурга» Надеина?
– Шансов проявить себя было немного. В заявку на матч практически не попадал, хотя по показателям тренировочного процесса, которые скрупулезно подсчитывал начальник комплексной научной группы Валерий Павлович Виндюк, был одним из лучших. Но на моем месте играл Александр Сорокалет, который много лет спустя, уже играя за «Торпедо» признался, что должен был подойти к Надеину и сказать, что я сильнее.
Была и еще одна причина. Жиздик, которому я, по наивности, на сборах в Польше стал рассказывать о методах восстановления, комнате психологической разгрузки и т.п. «Папа» потом интересовался у клубных сотрудников: кто это, мол, такой молодой и умный…
Мне же как сыну ученого было просто интересно узнавать что-то новое. Я много читал, анализировал – и уже тогда точно знал, что в киевском «Динамо» большое внимание уделяют именно процессу восстановления организма. Геннадию Афанасьевичу, видимо, моя осведомленность, и тяга к новому пришлась не душе. Вот я и «грел лавку», хотя по деньгам меня не обижали. Но играть хотелось.
– Могло так быть, что Игорь Надеин при определении состава был не самостоятелен в принятии решений?
– Он был очень мягким в отношениях с руководством, и это чувствовалось. В некоторых вопросах ему как главному тренеру думаю, стоило пожестче отстаивать свою позицию у руководства. Это прослеживалось как в «Металлурге», так и спустя годы в «Торпедо».
– Тем более, со временем вам было с кем сравнить. Имею в виду, период «Торпедо» под руководством Евгения Лемешко…
– Возможно, мое мнение будет субъективно, но в моей жизни лучше тренера не было. Тяжело описать словами отношение к этому человеку! Моего отца в юности называли «Глыбой», и Лемешко для меня, как и тогдашний генеральный директор «АвтоЗАЗа» Степан Иванович Кравчун, – такая же Глыба!
Лемешко очень любил своих подопечных и всегда отстаивал их интересы перед руководством. Такой самоотверженности я не видел ни у кого. Он мог на тебя накричать, не сказать ни одного теплого слова, но о каждом он заботился! Мне кажется, своих подопечных Филиппович любил, как детей, просто не говорил об этом.
Если у Надеина лучшая черта, как специалиста, мне кажется, была интуиция, то Лемешко был непревзойденным, гениальным психологом. Прекрасно разбирался в людях!
– Рискну предположить, что для успеха команды «Торпедо» основополагающим было сотрудничество таких людей, как Кравчун и Лемешко, как и ранее для «Металлурга» совместная работа Жиздика и Надеина?
– Однозначно. И в том, и в другом случае у тренера был серьезный контакт с руководством. С одной стороны – главный тренер, с другой – тот, кто содержит команду, сейчас его называют президент.
В мое время настоящим президентом «Торпедо» был Степан Иванович Кравчун. В физике есть такое понятие, как резонанс. У Кравчуна и Лемешко он был на высшем уровне – они прекрасно дополняли друг друга. Оба – очень самолюбивы, но уважали людей, которые работали под их руководством.
– Степан Иванович вмешивался в кадровую политику команды?
– Никогда. Хотя ему было тяжелее, чем Лемешко. Вокруг были доброжелатели, шептуны – это 200 процентов. Точно знаю об этом из рассказов отца и по собственному опыту. В окружении генерала были разные люди, но я с уважением отношусь к одному человеку из этой обоймы – Валерию Григорьевичу Крайнему.
– Кравчун, по-вашему, был справедливым руководителем?
– Справедливым, с чувством собственного достоинства. Приведу пример. Я могу не согласиться с вашим мнением, но не опущусь до оскорбления. Или не буду навязывать свое мнение в каком-то вопросе, потому что мой собеседник в этом профессионал. Вот именно таким был альянс директора завода и главного тренера. Каждый отвечал за свой участок работы. Директор не лез в команду, понимая сферу своих вопросов, которые может решить. Только такой директор, как Кравчун, мог пригласить такого тренера, как Лемешко.
– Тем не менее, Лемешко ушел еще при Кравчуне…
– Я первый раз в жизни нарушил свои, мною же придуманные, правила, установки, принципы, когда сказал Генералу о несогласии с его решением убрать Лемешко. Он подошел ко мне и поделился: мол, есть планы о сотрудничестве завода с General Motors, а я в ответ: “Дай Бог, Степан Иванович, вам сил, здоровья, чтобы эти планы осуществились, но мы уже знаем – Лемешко убирают. Простите меня, но я думаю, что ваше решение ошибочное и в данной ситуации, и вообще – для такой команды, как наша, лучше тренера не найти!” Он выслушал, но в ответе был краток: “По Лемешко вопрос решен!”
Было видно, ему не очень и приятно об этом говорить, но он принял решение и уверен в том, что оно правильное. Вот это солидно! Хотя я считаю до сих пор: увольнение Лемешко было ошибкой. Эти два человека сильно дополняли друг друга в таком проекте, как футбольная команда «Торпедо».
– Не пожалели о своем решении сказать свое мнение Генералу? Ведь вскоре вы тоже ушли из команды?
– Отец говорил: “Тяжело, сложно, но скажи правду!” Я точно знаю, кто вбил кол в отношения Лемешко и Кравчуна. Дальнейшие события показали: это сработало не на пользу команде.
– Лемешко звал вас с собой?
– Да, он позвонил и пригласил в Харьков. Я даже не думал, но единственное, что смущало, как я это скажу Степану Ивановичу…
– Без Кравчуна, однозначно, не было бы и «Торпедо», верно?
– Безусловно. Он был болельщиком с детства и воплотил свою мечту в собственной команде. Если «Металлург» содержала вся область и город, то появление «Торпедо» – полностью его заслуга. Все держалось на нем и на заводе, который он возглавлял и знал, как свои пять пальцев.
Команда запорожских ветеранов
Расскажу пару занимательных историй.
…На одно из совещаний в его кабинете он надел вратарский свитер с надписью «Торпедо» на груди [в детстве на любительском уровне Степан Иванович был вратарем]. Представьте, все в деловых костюмах, а у него свитер «Торпедо»…
…Перед одним из домашних матчей с киевским «Динамо», которому мы не проигрывали несколько сезонов подряд, он с разрешения Лемешко зашел перед самым началом игры в раздевалку и сказал буквально следующее: “Извините, ребята, у вас здесь [в раздевалке – авт.] есть свой начальник [имея в виду главного тренера Лемешко – авт.], он знает, как настроить вас на игру. Я не знаю, как сложится игра, но знаю, что вы отдадите все силы. Я остановил конвейер – весь завод сейчас на футболе». Вот что значит – болел за команду: останавливал конвейер на заводе и открывал ворота на стадионе.
– Команда посещала цеха?
– А как же! Нас водили по заводу, по всем цехам, начиная от литейного! Цех сварки кузовов, окраска, сборочный конвейер. Дистанции между футболистами и работниками завода не было. Меня, Романа Бондаренко, Александра Волкова, Юрия Бакалова, а еще раньше и друга Степана Ивановича Сергея Комлева пускали на завод без пропуска! Таково было распоряжение Генерала: эти люди входят без пропуска, их должны знать в лицо!
– Часто пользовались этой привилегией?
– Не знаю, как другие ребята, но я воспользовался всего один раз. Когда накануне одной из принципиальных игр стали поступать угрозы. Говоря простым языком, понадобилась защита. Я набрал номер Степана Ивановича – он сказал немедленно приехать. Приехал, зашел, поговорили. Слава Богу, все обошлось. Хороший, мудрый был человек, руководитель.
– В «Металлист», после ухода Лемешко, вы так и не перешли, оказавшись в Кировограде.
– Это был единственный вариант. Возник он с подачи главного тренера «Зірки» Александра Ищенко, ведь курировавший от завода команду «Торпедо» Алексей Бабурин пообещал сделать все, чтобы меня пожизненно дисквалифицировали – якобы за участие в договорных матчах. В «Металлист» я так и не перешел: был дисквалифицирован на полгода за разрыв контракта с «Торпедо», который заканчивался через две недели. Руководство «постаралось». Спасибо Ищенко, дал возможность поддерживать форму.
Обидно сейчас читать о ложной причине ухода из «Торпедо» в той же «Википедии» на созданной кем-то «моей» странице. Инициатором и организатором подобных вещей я никогда не был, тем более, что много лет был капитаном команды.
В «Торпедо» спустя полгода я вернулся, но Кравчуна уже не было, завод отдали корейским инвесторам, а команда, хоть и была среди лидеров, но играла как-то странно. Мы с Романом Бондаренко смотрели на все это с трибуны. В конце концов «Торпедо» перестали финансировать, команда прекратила свое существование, а я завершал карьеру в запорожском «Викторе».
– Лемешко еще был и мастером острого словца…
– Это отдельный разговор! Еду на тренировку, знаю, что он должен что-то сказать, «напихать» за прошедшую игру… Если Филиппович не говорил, я чувствовал себя обделенным: что-то не получил. Может, забывал, а, может, и специально, как говорится, «не пихал». Отец не один раз говорил: “Какой мудрый человек, как тебе повезло!”
Мне действительно повезло играть под его началом. Хотелось летать по полю, настолько легко работалось! При Лемешко мы с Романом Бондаренко были кандидатами в сборную Украины. Сначала он посоветовал меня Леониду Буряку. А когда после него сборную принял Виктор Прокопенко, он пригласил еще одного торпедовца – Александра Бондаренко, который спустя год ушел к нему в «Черноморец». Рома позже сыграл за Туркменистан, а из автозаводцев той поры, кажется, еще Юрий Сивуха был в числе кандидатов в главную команду страны.
– Кстати, с кем удобнее было играть вам, с Сивухой или Моисеевым в воротах?
– Лично для меня разницы не было. Вдвоем они были в «Металлурге» с 1988 по 1990 годы. Отличные ребята и прекрасные голкиперы! Вратарь – это главное звено в обороне. Что Сивуха, что Моисеев, как говорится, «дули в одну дудку» с защитниками. Как заметил Лемешко: “Сказал вратарь идти пить чай – значит, иди пей чай! Вратарь сказал – нужно делать. А если еще и защитник продублировал…”
– Попробуй не послушать «Бригадира», как вас в те времена называли.. Интересно, кто первый вас так назвал, не помните?
– В «Металлурге» так называли опытного Александра Дашкевича. Он был, так сказать, дядькой-наставником. Командовал, подсказывал, расставлял всех по местам. Я в тот период играл за дубль чаще всего в паре с Виктором Трегубовым. Запорожье – город рабочий, индустриальный, слово наставника-бригадира многое значит, поэтому так и повелось. А прозвище от Дашкевича перешло ко мне уже в «Торпедо», где уже я всех расставлял, подсказывал. Позиция на поле этого требовала.
– С кем вам лучше всего было играть в паре в центре обороны?
– Легче всего игралось с Александром Нефедовым. Он всегда знал свои сильные и слабые стороны. Если начало атаки, первый пас – это не его конек, то вцепиться в нападающего, закрыть его наглухо – это да, пожалуйста! Тимерлан Гусейнов, играя за «Черноморец», первым делом интересовался: “Чира, а Нефед играет сегодня?”
Кроме Нефедова, хорошо игралось с Александром Волковым. Играл и с Юрием Вернидубом. Мы оба любили повозиться с мячом. В одной из игр за «Металлург», в Риге, Надеин из-за этого даже заменил меня. Потом после игры подошел, говорит: мол, претензий нет, но почувствовал, что если еще пару твоих финтов увижу – у меня будет инфаркт. Ради себя, говорит, заменил.
Сейчас, уже работая тренером, понимаю его и говорю детям: “В центре обороны, в середине поля должна быть надежность”.
– Футбол изменился. Сегодня многие команды стараются играть в линию, в три защитника, применяя искусственный офсайд…
– Да, тогда мы играли с последним защитником-распорядителем – и ничуть не хуже современных схем по созданию офсайда это получалось! В домашних матчах это было одним из «коньков» команды «Торпедо». На выезде было рискованно так играть из-за судейского фактора. В союзные времена искусственный офсайд часто применяла рижская «Даугава». Но один раз, при Томахе, мы их поймали на ошибке. Так Валерий Алистаров не поверил, выскочив в одиночестве метров на 20 позади защитника. Растерялся и остановился, думая, что попал в офсайд.
– Что сегодня самое главное в жизни Игоря Валентиновича Черкуна?
– Футбол, семья и собаки. В созданной с помощью родителей ребят и меценатов ДЮСШ «Славутич» на родной Бабурке тренирую совсем еще маленьких мальчишек, среди которых теперь и мой внук.
Кстати, приглашаем в нашу школу мальчишек! Занимаемся на базе педагогического колледжа, что по улице Запорожского козачества, общеобразовательных школ – №92 на Лахтинской и №108 на улице Дорошенко. Все наши группы в Хортицком районе.
Спорю иногда с любимой женой, которая вмешивается в тренировочный процесс внука [смеется, – авт.]. И по-прежнему люблю собак, даже страшно сказать, сколько их живет с нами. Конечно, в курсе футбольных дел города, играю за ветеранов и стараюсь, чтобы мои подопечные выросли хорошими людьми, а, может, и стали профессиональными футболистами.
– Кто-то уже пошел по этой стезе?
– Дмитрий Юсов играет в Беларуси, Денис Данюк, кажется, уехал в Крым, а Александр Сафронов, начинавший у меня, ныне игрок СК «Днепр-1», стал в июле прошлого года чемпионом мира в составе сборной Украины U-20. Сейчас двоих ребят передал в ДЮСШ «Металлург», а еще семь человек ушли в областную футбольную СДЮШОР.
Рад за них и желаю успехов!
Игорь ПАВЛЕНКО при участии Любомира КУЗЬМЯКА,
фото из открытых источников
