Впервые за многие годы в Запорожье на аллее Славы утром сегодня, 9 мая 2020 года, в день 75-й годовщины победы над нацизмом во Второй мировой войне, было немноголюдно.
Может быть, впервые за годы существования этого святого для всех запорожцев места. Причина понятная: карантин. В связи с ним аллея даже ограждена металлическим забором. Пройти за него можно – полицейские, кстати, весьма вежливые, пропускают, но – не толпой.
Мало улыбающихся людей было. Непривычно мало. Зато много было сотрудников правоохранительных органов. Это бросалось в глаза.
О чем думали пришедшие на аллею, я не знаю, а о своих мыслях – совсем не праздничных, расскажу.
В нашей семье войну с немцами прошли все представители старшего поклонения: мой отец Григорий Григорьевич и моя мама Мария Васильевна; старший брат отца – мой дядя, соответственно, Василий Григорьевич, гвардии старшина, кстати, дошагавший до Берлина. Отец был тяжело ранен при высадке морского десанта на Карельском перешейке. Выжил чудом. Мама, фронтовая операционная сестра, однажды в Польше угодила со своим медсанбатом под обстрел немцев, которые в буквальном смысле расстреливали машины с красными крестами. Выжила чудом. А вот отца моей старшей сестры Ларисы, комбата Павла Царькова – первого мужа моей мамы, чудо не спасло: он погиб в бою в Ленинградской области в ночь на 7 сентября 1941 года.
Прошли войну с немцами также отец моей супруги Ларисы Василий Степанович и его старший брат – дядя, соответственно, моей супруги, Степан Степанович. А отец старшего брата моей жены Виктора, командир танка Гавриил Кривоспицкий, погиб 25 апреля 1944 года – сгорел в танке при освобождении одного из молдавских сел. Он был первым мужем мамы моей Ларисы, моей тещи.
И мой дед – отец моего отца, погиб: большевики его расстреляли за то, что он отказался выходить в заградотряд. Была, оказывается, в начале войны в украинских селах такая дурость: всех, кого не призвали а армию, отправляли на ночное дежурство – наступавших немцев встречать. С вилами. Против танков. Мой дед, а он был колхозным пастухом, отказался от такого дежурства. На следующий день его забрали в райцентр и… когда еще через день мой отец принес ему передачу, энкавэдисты объявили, что ему уже ничего не нужно… Вернувшийся в 45-м из Берлина мой дядя, старший брат отца, узнав об этом – а ему на фронт не сообщали о случившемся, бросится искать председателя сельсовета, который и донес на деда. Самосуд учинить герою войны, кавалеру орденов Славы и Красной Звезды, не позволили односельчане – удержали, слава богу, его от беды.
Победа – она у каждого своя. И больше, как я чувствую, в этом слове все же… беды: невероятной ценой потому что досталась победа в той страшной войне. Ни одна семья не осталась в стороне от беды, всех она зацепила. Чего ж тут праздновать? А вот добрым словом павших помянуть мы обязаны.
Вечная слава героям!
Вечная память погибшим!
Владимир ШАК
