Рано утром на проспекте заметил сойку, которая… что-то пыталась спрятать в траве под деревом – в паре шагов от тротуара. Но, увидев меня и поняв, что я застукал ее на прятании, взлетела на соседнее дерево. Там я и разглядел, что в клюве она держит какой-то небольшой, похожий на обломок карандаша, предмет. Неужели, думаю, сойка решила заметки сияющего натуралиста писать [имя птицы, кстати, происходит от старинного слова «соять» — сиять, то есть]? И миролюбиво говорю, обращаясь к прятальщице:
— Ладно-ладно, я больше не смотрю!
Сойка поверила и, легко ниспорхнув на землю, пристроила свой предмет среди опавших листьев, аккуратно прикрыв его бумажным обрывком. И – умчалась с проспекта куда-то во дворы.
Любопытство взяло верх и я, подойдя к сойкиной схованке, приоткрыл обрывок. Под ним лежал… продолговатый желудь. Я оглянулся по сторонам: дубов поблизости вообще не наблюдалось, если не считать мутного и лохматого, что черт, типа, вытряхивавшего содержимое урн прямо на землю [это был один из утренних сборщиков утильсырья]. Получается, сойка специально откуда-то носит желуди на проспект, где и прячет их. С прицелом, значит, на возможные – в будущем, голодные дни. Расчетливая птица, с уважением подумал я о ней. И тут же вспомнил, что о сойке-желудничке я где то-то читал очень интересное… Ну, конечно же, у Ярослава Гашека!
Желудничку придумал один из героев романа «Похождения бравого солдата Швейка» – вольноопределяющийся Марек. На гражданке он редактировал журнал «Мир животных» и однажды рассказал своим читателям о такой птице — желудничке. На что в одной из газет последовало открытое письмо хозяину журнала от некоего депутата из орнитологов. Письмо длинное, но я таки процитирую его, чтобы поднять пятничное настроение:
«Я уже указывал, что вместо общепринятого и с незапамятных времен употребляемого названия «сойка» ваш редактор вводит название «желудничка», что является дословным переводом немецкого термина «Eichelhaher» — сойка. В ответ на это я получил от редактора письмо, написанное в крайне грубом, вызывающем тоне. В этом письме я был назван невежественной скотиной — оскорбление, как известно, наказуемое. Так порядочные люди не отвечают на замечания научного характера. Это еще вопрос, кто из нас большая скотина. Ваш редактор сильно ошибается, считая меня недоучкой и невежественной скотиной, не имеющей понятия о том, как называется та или иная птица. Я занимаюсь орнитологией в течение долгих лет и черпаю свои знания не из мертвых книг, но в самой природе, у меня в клетках птиц больше, чем за всю свою жизнь видел ваш редактор, не выходящий за пределы кабаков и трактиров.
Но все это вещи второстепенные, хотя, конечно, вашему редактору не мешало бы убедиться, что представляет собой тот, кого он обзывает скотиной. В конце концов, дело не в полемике личного характера с каким-то сумасшедшим, а в том, чтобы восстановить истину. Поэтому повторяю еще раз, что недопустимо выдумывать новые названия, исходя из дословного перевода, когда у нас есть всем известное — сойка. Когда неспециалист и хулиган берется не за свое дело, то это наглость с его стороны. Кто и когда называл сойку ореховкой? Ореховка, по терминологии профессора Баера, является не чем иным, как mucifraga carycatectes В., и это латинское «Б» не обозначает, как написал мне ваш редактор, начальную букву слова «болван». Птицеводы знают только сойку обыкновенную, и им не известна ваша «желудничка», придуманная господином, к которому именно и подходит начальная буква «Б», согласно его же теории.
Наглые выходки, направленные против личности, сути дела не меняют. Сойка останется сойкой, хотя бы ваш редактор даже наклал в штаны. Последнее явится только лишним доказательством того, что автор письма пишет легкомысленно, не по существу дела, даже если он при этом в возмутительно грубой форме ссылался на Брема. Так, например, этот грубиян пишет, что сойка, согласно Брему, страница четыреста пятьдесят два, относится к отряду крокодиловидных, в то время как на этой странице говорится о жулане или сорокопуде обыкновенном. Мало того, этот, мягко выражаясь, невежда ссылается опять на Брема, заявляя, что сойка относится к отряду пятнадцатому, между тем как Брем относит вороновых к отряду семнадцатому, к которому принадлежат и вороны, семейства галок, причем автор письма настолько нагл, что и меня назвал галкой из семейства сорок, ворон синих, из подотряда болванов неотесанных, хотя на той же странице говорится о сойках лесных и сороках пестрых».
Супер! Умели таки раньше вести дискуссию)
