Назначая сегодня в Запорожье свидание любимой женщине – своей жене, я сказал, что ждать ее буду на Маяковского. «С какой стороны?» – полюбопытствовала она. «Со стороны Любви, – ответил я и добавил в качестве уточнения: – Возле автомобиля из картины «Весна на Заречной улице». Там мы и встретились. Разминуться потому что было невозможно:
запорожский музей техники «Фаэтон» и Туристический информационный центр Запорожского горсовета организовали для запорожцев по случаю дня города праздник – устроили в центре города весну любви, несмотря на октябрь.
Дело в том, что нынешний день города совпал с 65-летней годовщиной фильма «Весна на Заречной улице»: очень доброй картины о Запорожье и о любви, музыка из которой считается неофициальным гимном города за днепровскими порогами. Совместными усилиями фаэтоновцы и работницы информцентра создали в центре города – на пересечении проспекта Соборного с бульваром Маяковского, особую территорию – территорию любви: там находился самосвал, на котором по Запорожью колесила учительница из «Весны на Заречной улице», там на большом экране крутили эту картину – фрагменты из нее. Мало этого, учительница из картины – Татьяна Сергеевна, там самолично присутствовала. Со своими чемоданами и книгами. Помните момент, как она переезжает к себе в квартиру – в новую квартиру? Его и воссоздали сегодня люди, любящие Запорожье и знающие, как и чем удивить запорожцев.
*
Пока я ждал жену, вспомнил момент из жизни, касавшийся… одного из чемоданов Татьяны Сергеевны – самого большого, перехваченного ремнями. Если читатели не будут возражать, расскажу подробности. Много лет назад я с коллегой, который был лет на десять старше меня, приехал в большой город на берегу Тихого океана – в закрытый порт Владивосток, как о нем пел Владимир Высоцкий. Одно время мы работали в одной газете, потом коллегу выгнали за пьянство, на какое-то время я его потерял из поля зрения, а по пути в город мы случайно встретились у нас на вокзале. «Будем ехать вместе», – объявил он. Я засмеялся, но возражать не стал: ехать, так ехать. Ну, приехали. В начале седьмого утра. Зашли на вокзал. Остановились у входа. И к нам сразу направился дежурный милиционер. «Сержант Приходько, – отрекомендовался он. – Предъявите документы». Рано вы, Приходько, приходите, хотел сказать я, но промолчал – чтобы не привлекать к себе внимания. Потому что документов у меня не было совсем. Для закрытого порта это было чревато последствиями. А Приходько, тем временем, сосредоточился на моем спутнике. Тот был среднего роста, одет в растянутый, словно с чужого плеча, свитер. А лицо у него всегда было такое, будто он только что перекинул стакан водки, но еще не успел закусить – явно провокационное лицо. Плюс – в руках он держал видавший виды чемодан, перехваченный ремнями. Почти столетней давности чемодан. Я знал, что в чемодане нет ничего. Ничегошеньки. Он был совсем пустой. А сержант Приходько этого не знал. И заподозрил, что в этом чемодане может скрываться какая-то тайна… или даже преступление. Сержант также не знал, что лицо моего спутника всегда такое – будто он только что перекинул стакан водки.
Сначала хозяин чемодана искал документы в штанах. Не нашел. Потом полез в рубашку под свитером. И, когда он извлек оттуда студенческий билет, свидетельствовавший о том, что его обладатель – и хозяин чемодана с ремнями, является студентом-заочником пятого курса факультета журналистики университета, сержант Приходько потерял дар речи. Воспользовавшись моментом, я спросил: «Мне надо предъявлять документы?»
Приходько, отобразив на лице жизненный момент – будто он только что перекинул стакан водки, но еще не успел закусить, отрицательно мотнул головой и удалился.