В Запорожской области от рук человека погибает уникальная гора – главная вершина Приазовской возвышенности. А ведь об этих степных горах, представляющих из себя выходы кристаллических пород среди некогда бескрайних ковыльных просторов, упоминал еще Клавдий Птолемей — выдающийся географ античности. Только главную вершину степных гор он не указал. А она, видимо, уже тогда именовалась так же, как и сейчас именуется: Бельмак. Или главная, как очень близко к первозначению можно перевести название доминирующей на Приазовской возвышенности вершины, которую, вместе с другими степными горами, чаще в народе называют могилой.
Если действительно есть на Бельмак-горе могила, а она, уверяют археологи, там имеется – внутри курганного комплекса, то можно только догадываться, кто в ней похоронен. Не иначе, как царь царей, коль он удостоился высокой чести – быть погребенным на самой высокой точке Приазовья. Причем очень давно: кургану на Бельмак-горе около пяти тысяч лет. Вот и получается, что едва ли не со времен старины Ноя известна людям Бельмак-гора. И не просто известна, но и ценима ими и искренне уважаема. Как святыня. Да и как было не уважать такое чудо в степи — выход на поверхность настоящих горных вершин! Ничего подобного больше ведь не сыщешь аж до Казахстана.
Кстати, кому не довелось еще побывать на Бельмак-горе, но кто очень желает прикоснуться к ее святости, спешите, пока не поздно: высочайшая вершина, макушка, то есть, и Запорожской области, и Приазовья может бесследно исчезнуть с лица земли [к сведению: выше Бельмак-могилы на юго-востоке Украины — не считая, конечно, Крыма, поднялась к небесам только гора Донецкого кряжа под названием Мечетная. Высота горы Бельмак — 324 метра. Mечетной — 336].
В чем причина? А карьер, в котором добывают, взрывая землю, гранит, постепенно превращает древнюю гору, уникальный памятник природы, занесенный во все справочники и энциклопедии, в полуостров. С каждым годом все сужается перешеек, связывающий Бельмак-гору с большой, скажем так, землей. И поэтому можно смело предположить: как только перешеек исчезнет, гора, став островом посредине гранитного карьера, рухнет. Правда, во время одной из моих крайних поездок в поселок Бильмак, на гербе которого символически – в виде гранитной глыбы, изображена Бельмак-могила, меня успокоили: карьер, мол, уходит в противоположную от горы сторону. Ну, будем на это надеяться.
*
По подсказке Бильмакского поселкового головы Павла Будника, привожу воспоминания о Бельмак-могиле уроженца Бильмакского района, одного из создателей ракетного щита СССР генерал-лейтенанта Григория Кисунько [обязательно расскажу о нем отдельно]:
«Вспоминал дед и о большом степном кургане за селом, который, правда, скрадывается за массивом Бельманского леса. Этот курган называют и Бельмак-Могилой, и Горелой Могилой, потому что, по преданию, в давние времена на нем был заживо сожжен турками храбрый запорожец по прозванию Бельмак. Это прозвание перешло и к кургану, и к текущей от него степной речушке Бельманке, и к раскинувшемуся вдоль нее нашему селу Бельманка. Мне довелось побывать у Острой Могилы, что недалеко от Бельмак-Могилы, когда дед взял меня на сенокос. Сам он косил мягкую душистую луговую траву, а я охапками таскал ее к своему маленькому стожку. Дед тоже сделает себе взрослый стожок, но к вечеру, когда трава немного подсохнет.
Набегавшись, побрел я к своему стожку и там уснул. И приснился мне запорожец Бельмак, лицом точно как мой дед, но одетый как казак Мамай, нарисованный изнутри на крышке сундука у соседа — дяди Кузьмы. У запорожца была кривая, как дедова коса, сабля, и стоял он на самом верху Горелой Могилы, а в траве, прикинувшись будяками, к нему с разных сторон подползали вороги в красных чалмах и фесках, а то и скакали верхом на огромных, как лошади, кузнечиках. Я был тут же на кургане и подсказывал деду Бельмаку, с какой стороны ближе всех подползала вражья сила, а он взмахивал своей саблей-косой, и сверкала она над красноголовыми будяками, и шелестела падающая вместе с ними высокая трава. И так косил дед целый день, а к вечеру, когда трава подсохла, турки подожгли ее со всех сторон, и полымя начало подступать к деду Бельмаку и ко мне, и стало очень жарко, как бывает, когда приблизишь лицо к дверце грубы — лежанковой печки, в которой полыхает солома. От жары и от пламени, обжигающего лицо, а может быть и от припекавшего меня на стожке полуденного июльского солнца, я проснулся. А дед за это время и вправду — ого, сколько накосил травы!»
Спасибо за лирическое отступление — в серьезных мемуарах, товарищ генерал!
*
Спускаясь неспешно с макушки степного Приазовья и, стараясь не отклоняться с едва различимой тропки, чтобы не наступить ни на одну травинку, я поймал себя на мысли: почему-то размышляю и о траве под ногами, и о Бельмак-горе, и о земле нашей матушке как о живых существах. А раз они живые, то им, точно так же, как и мне, бывает порой и обидно, и больно. Еще я вспомнил давно выуженную в умных книгах истину: природа не допускает пустоты, и поэтому вместо погибшего слона, скажем, появляется сто миллионов тысяч комах зловредных — по весу слона. А вместо погибшей горы, интересно, что появиться может? И я невольно обернулся назад, словно надеясь от самой Бельмак-горы услышать ответ на повисший в сознании вопрос…
Конечно, мне доводилось Бельмак-гору лицезреть и из карьера. Зрелище впечатляющее.
Огромная, уступами выполненная, чаша карьера с хаотически разбросанными обломками гранита, потрескавшиеся стены карьера – гранит в нем, как я сказал, взрывами добывают, и вершина Бельмак-горы, приподнимающаяся над остальными гранитами. Точно то место, где курган насыпан, и является вершиной горы. Как об этом догадались древние люди, если вся гора раньше была скрыта под слоем земли – причем, плодородной?
А вот догадались!
Владимир ШАК
Фото Сергея ТОМКО
На снимке вверху: заметно, что выход гранитов на Бельмак-могиле находится как раз под курганом, насыпанном на вершине горы
Герб пгт Бильмак — с гранитной глыбой, символизирующей Бельмак-гору
Вот такой слой плодородной земли снимают карьерные работники, чтобы добраться до гранита
Последствия взрывов на Бельмак-горе
