Как в Бердянске стрелял из пушки будущий писатель-фантаст Иван Ефремов

Все, кто бывал возле Бердянского государственного педагогического университета, где, как известно всем жителям курортного города, некогда размещалась мужская гимназия, обращал, конечно же, внимание на бюсты, установленные по бокам от центрального входа — в двух симметричных нишах.

Это бюсты бывших учеников бердянской гимназии: одного из предводителей восстания на Черноморском флоте 1905 года лейтенанта Петра Шмидта, которого в народе больше знают по похождениям его непутевых сыновей, и серьезного ученого, бактериолога и эпидемиолога, победившего чуму и холеру Владимира Хавкина.

Забытый бердянец

А знаете, кого бы я добавил в их компанию? Еще одного ученого, профессора палеонтологии, а также писателя-фантаста, роман которого входит в первую пятерку мирового рейтинга книг современной научной фантастики. Что характерно, это один человек – Иван Ефремов, бывший ученик бердянской мужской гимназии.

Да-да, автор одного из самых читаемых в мире научно-фантастических романов под названием «Туманность Андромеды», а также книг «Час Быка», «Таис Афинская» и «На краю Ойкумены» несколько лет жил с семьей в Бердянске. Но об этом, к сожалению, в городе на берегу теплого Азовского моря далеко не все знают. А ведь ученый с мировым именем и фантаст мирового признания всегда хранил в памяти воспоминания о Бердянске.

Как он писал? Потрясающе! Не удержусь, чтобы ни процитировать начало его давней, относящейся к 1946 году, повести «На краю Ойкумены» [ойкумена — это освоенная человечеством часть мира]:

«Плоский камень далеко выдавался в море. Оно, невидимое в ночной темноте, слабо плескалось внизу. Камень еще не потерял дневной теплоты, и юноше не мешали порывы прохладного ветра, пробегавшие между скалами.

Юноша задумчиво смотрел вдаль, туда, где тонул во тьме конец серебряной полосы Млечного Пути. Он следил за падающими звездами. Они вспыхивали сразу во множестве, пронизывали небо сверкающими иглами и скрывались за горизонтом, потухая, как раскаленные стрелы, упавшие в воду. Вновь рассыпались по небу огненные стрелы и улетали в неведомую даль, в сказочные страны, лежавшие за морем, у самых пределов Ойкумены».

Давным-предавно, когда у меня в руках оказалась эта повесть, я наскоро пробежал глазами пару абзацев из нее, после чего остановился, вникая в прочитанное, а затем вернулся к началу книги и… больше не мог оторваться от нее.

Настолько она меня увлекла.

«Как вы успели выработать такой изящный стиль?» — спросит однажды у ее автора известный писатель Алексей Толстой. А тот только усмехнется: да вот, мол, успел – с детства привык работать над собой.

И это было правдой: Иван Ефремов относился к тем людям, которые… сами сделали себя – достигли высот в жизни, исключительно благодаря упорному труду. К слову заметить, бывший бердянец стал единственным, кого приняли в Союз писателей СССР безо всякого обсуждения – на основании одной лишь рекомендации. Правда, рекомендацию эту дал живой классик – Алексей Толстой, о котором я уже упоминал.

Из семьи купца-силача

Очень подробную биографию ученого-палеонтолога и основоположника советской научной фантастики написал [и издал в 1987 году в качестве монографии] коллега Ивана Антиповича, палеонтолог Петр Чудинов. Из нее я узнал, что

родился герой нашего повествования 22 апреля 1907 года в деревне Вырица под Петербургом в семье купца. Отец его — Антип Харитонович, был выходцем из заволжских крестьян-староверов. Как он сам рассказывал, у его отца – у деда Ивана Антиповича, было десять сыновей и всех их он – здоровяк из здоровяков, приводил к особой присяге: перед иконой брал клятву никогда не участвовать в драках. И те держали слово. Кстати, сам будущий писатель хоть и уступал отцу в силе, ходившему, бывало, с рогатиной на медведя, но подковы таки разгибал.

Антип Харитонович после службы в лейб-гвардии Семеновском полку не вернулся в родное Заволжье: выстроил под Питером одноэтажный дом и всего себя посвятил выполнению нелегкой задачи, решив, как тогда говорили, выбиться в люди.

Мать — Варвара Александровна, выросла в одном из сел, расположенных неподалеку от Вырицы и рано вышла замуж: Ивана родила в восемнадцать лет, дочь Надежду — годом раньше, младший сын Василий появился через год после Ивана. Варвара Александровна была красива, ее тонкие черты лица унаследовал и будущий ученый и фантаст.

В связи с тем, что отец все свои помыслы подчинил лесоторговле, главная забота о детях лежала на матери. При этом особое внимание она уделяла младшему сыну, росшему крайне болезненным. Забегая вперед, замечу: как раз для поправки его здоровья семья в будущем переедет на юг — в Бердянск.

Лет с шести лет Ваня сделался читателем большой отцовской библиотеки. Ну а первой книгой, которая произвела на него неизгладимое впечатление, стал роман Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой».

Как известно, Жюль Верн в своих книгах предсказал многие открытия, которые человечество сделало в будущем. Этому даже особая книга посвящена. Она, кажется, так и называется: «Предвидения Жюля Верна». Исследователи творчества Ивана Ефремова тоже составили подобный список, включив в него ефремовские предвидения.

Их много оказалось. Не меньше, чем у Жюль Верна. В частности, он предсказал появление

наблюдательных станций-роботов, сбрасываемых на исследуемую планету для передачи данных о ее физических характеристиках;

электромеханического «прыгающего скелета», одеваемого поверх скафандра для облегчения передвижения на планетах с увеличенной силой тяжести;

радиационных электродвигателей и ионно-триггерных моторов для космических кораблей;

лазера, способного работать за счет энергии солнца;

прозрачного материала из кремнийорганических соединений;

глобальных систем связи – прообраза современного Интернета;

миниатюрных твердотельных кристаллических информационных накопителей [современных флешек и карт памяти];

электронных библиотек;

подводного телевидения;

ультразвукового оружия;

микрокибернетического лечащего устройства, заглатываемого больными;

объемных изображений.

А еще высказал предположение о существовании на Алтае месторождений самородной ртути, а в Сибири — месторождений алмазов.

Создавалось впечатление, что Иван Антипович не фантазировал, а просто… видел будущее. За что его, между прочим, очень компетентные органы – в лице вездесущего КГБ, подозревали в контактах… с инопланетными цивилизациями. Не больше, не меньше. От них он, дескать, получал информацию, опережавшую время. Нисколько не шучу: был такой заскок у гэбистов.

В городе у моря

В Бердянск, как я уже говорил, семья купца Антипа Ефремова переехала из-за болезни младшего сына, которому не подходил северный климат. В городе на берегу Азовского моря и прошли детские годы будущего писателя-фантаста. Здесь он и учебу в гимназии начал. В той самой, где ранее учились Владимир Хавкин и лейтенант Шмидт, которым установлены бюсты у входа в здание бывшей гимназии.

Осенью 1953 года, узнал я любопытную деталь из биографии Ивана Антиповича, когда его семья возвращалась из Крыма на автомобиле «Победа», он, увидев дорожный указатель с названием города его детства, вдруг вспомнил, как в 1916 году устроил в городе… стрельбу из пушки: раздобыв с мальчишками в порту селитру, они зарядили чугунную пушку, установленную в городском сквере, и та оглушительно выстрелила вечером — во время гуляний.

Виновники стрельбы, перепугавшись, конечно же, разбежались по домам. А через пару дней с гордостью читали в местной газете, что полиция таки напала на след злоумышленников, поиски продолжаются.

Больше всех, к слову, досталось тогда пушке: она слетела с постамента и ее потом снова пришлось водружать на место, надежно укрепив при этом.

Что еще навсегда осталось в памяти о Бердянске? Конечно же, море, которое, если смотреть на него ночью, сливается у горизонта со звездными небесами, как бы становясь продолжением Млечного Пути…

В 1917 году родители будущего писателя развелись, а в 1919 году мать с детьми переехала в Херсон, вышла замуж за командира Красной Армии и… уехала с ним. Дети остались на попечении родственницы. А потом они вообще стали ничьими и какое-то время перебивались продажей вещей и вели полуголодное существование. Дальнейшую заботу о них взял на себя отдел народного образования.

По соседству с домом, где они жили, квартировала автомобильная рота 6-й армии. Ваня и прибился к ней и странствовал вместе с ней – в качестве сына полка.

Однажды при бомбардировке Очакова снаряд упал рядом с очередью за хлебом. Было много убитых и раненых. Пострадал и Иван, который в стороне от очереди, примостившись на пожарной лестнице, читал книгу: взрывной волной его сбросило вниз, контузило и засыпало песком. Легкое заикание у него осталось на всю жизнь.

В 1921 году автороту расформировали и ее воспитанник был демобилизован – попросту говоря, отправлен домой. Узнав же в Херсоне, что отец забрал детей и уехал в Петроград, туда подался и Иван…

Пушка с корабля «Боец»

Мне не сложно было выяснить, где теперь находится пушка, из которой сто с лишним лет назад стрелял будущий классик научной фантастики. Эта пушка – если не первый, то один из первых памятников Бердянска, бережно сохраняемый горожанами. Установлена она возле музея истории города, хотя до этого — в течение 13 лет, находилась на территории кафе «Эдем». Ну а во времена Ивана Ефремова она пребывала в сквере Шмидта [названного не в честь лейтенанта, а в честь его отца – начальника Бердянского порта] — на каменном постаменте, куда ее установили, подняв из моря в 1863 году.

Как она в море оказалась? Об этом особая история имеется.

Во время Крымской войны эта пушка находилась на борту винтового буксирного парохода Отдельного кавказского корпуса «Боец», считавшегося одним из самых надежных пароходов флотилии. Заказан он был – вместе с двумя другими пароходами, в 1839 году в Англии. Первоначально они носили названия «Аргонавт», «Орест» и «Пилад». Однако позже их переименовали в «Могучий», «Боец» и «Молодец».

«Могучий» прибыл из Англии в Одессу 23 сентября, «Боец» — 4 декабря 1839 года, а «Молодец» — 12 января 1840 года. Водоизмещение «Бойца» — 415 тонн, длина его составляла 46,9 метра, ширина — 7,3, осадка достигала 3,6 метра. На борту были установлены две одноцилиндровые паровые машины общей мощностью 136 номинальных л. с., скорость пароход развивал до 19,5 узла. На вооружении имел три 68-фунтовые пушки [одна из них — бомбовая] и четыре 12-фунтовых.

12 мая 1855 года пароход, уже пребывая в составе Черноморского флота, находился в Керченском проливе в составе отряда военных судов под командованием контр-адмирала Николая Вульфа. После занятия Керчи англо-французскими войсками отряд в составе пароходов «Боец», «Молодец», «Колхида» и винтовой шхуны «Аргонавт» ушел в Бердянск, где 13 мая ввиду превосходящих сил противника по приказу адмирала был уничтожен – сожжен. Ну а через восемь лет – в 1863 году, одну из пушек «Бойца» подняли на берег и сделали памятником. Из него через полстолетия и произведет выстрел будущий всемирно известный писатель-фантаст Иван Ефремов.

…Решением сессии Бердянского горсовета от 18 февраля 2016 года, улица Краснодонская была переименована в улицу имени Ивана Ефремова.

С возвращением в город детства, Иван Антипович!

Владимир ШАК

Фото автора и из открытых Интернет-источников

В тему

Уточнение от читателя, представившего себя как Alex:

Хочу признаться, что в бытности пребывания пушки у кафе «Эдем», в одну из новогодних ночей она снова «заговорила». Причем, не без моего участия.

Наш товарищ привозил из Одессы пиротехнику, в том числе огромные петарды [шумовые гранаты] «Ахтунг». Мне пришла в голову та же идея, что Ивану Ефремову… Голос пушки прозвучал божественно-потрясающе… хорошо, что с нами были знакомые патрульные, тогда еще – милиционеры. Надеюсь, им это тоже запомнилось надолго))

Репродукция вверху — классик мировой научной фантастики Иван Ефремов