На здании областной туберкулезной больницы с бодрым название «Веселянка», которая находится примерно в двадцати километрах от Запорожья – в селе с бодрым названием Веселянка, установлена мемориальная доска. И, пока я задержался, чтобы прочитать написанное, наш спутник, местный краевед Евгений Хмелевской, уточнил: вот тут, мол, рядом, через дорогу, жил сын главного врача больницы.
Я киваю головой и читаю вслух:
«В этом здании с 1938 по 1956 год работал Гаврил Ефимович Власенко, основатель и первый главный врач Запорожского костно-туберкулезного санатория, участник Великой Отечественной войны. Фронтовик. Ведущий хирург эвакогоспиталя с 23 июня 1941 года по май 1946-го».
Рядом с надписью – фото врача. Он – в военной форме с двумя «шпалами» в петлицах, что соответствовало армейскому званию «майор», и с орденом Красной Звезды на груди.
– Вернусь в Запорожье, – пообещал я нашему спутницу, – свяжусь с архивом и выясню, за что вашему главврачу орден дали. Медиков ведь не очень наградами баловали.
Это я знал по своей матери, которая была фронтовой операционной сестрой. Она вспомнила, что работать приходилось день и ночь, не помышляя об отдыхе. А награждали их, фронтовых медиков, крайне редко. Однако старший лейтенант медицинской службы Мария Украинченко – такая фамилия в девичестве была у моей мамы, награду таки получила – тоже орден Красной Звезды. Причем в наградном листе, заполненном на нее, было записано совсем уж не по военному: «Проявляла исключительную заботу и любовь к раненым». Признаюсь честно, когда я обнаружил в архиве этот наградной лист – через много лет после смерти матери, не смог сдержать слез.
У командиров, заполнявших наградной лист на военного врача второго ранга Гавриила Власенко, тоже нашлись примерно такие же слова. Цитирую дословно заполненный на него наградной лист:
«В должности командира операционно-перевязочного взвода 331-го медсанбата 261-й стрелковой дивизии состоит с 25 сентября 1941 года. Организовал и обучил вверенный ему медсостав, который блестяще оказывает раненым своевременную квалифицированную хирургическую помощь. Во время горячих боев, когда раненых поступало много, не отходил от операционного стола по двое-трое суток. Несмотря на усталость, делал сложные хирургические операции – спасал жизнь нашим славным бойцам. Через операционную, руководимую хирургом Власенко, прошло 2500 раненых. Раненые отзываются о нем как о лучшем враче-хирурге.
За отличную, самоотверженную хирургическую работу, за исключительную заботу о раненых достоин награждения орденом Красная Звезда».
И 12 марта 1942 года последовал наградной приказ.
Однозначно героический главврач пребывал во главе туберкулезной больницы с бодрым названием «Веселянка». Больницы, которой… уже нет: в связи с так называемой оптимизацией системы здравоохранения, больница в Веселянке… закрыта, а здания, в которых она размещалась, пустуют.
Наверное, нужно реформировать медицину. Без «наверное» даже: нужно! Но лично мне проводимые у нас реформы – не только в медицине, к слову, почему-то напоминают… предательство. Наших людей… и не только их. Если речь продолжить о медицине, предательство касается и военврача второго ранга, который за пять с небольшим месяцев боев с немцами – с конца сентября 41-го до начала марта 42-го, спас… 2500 раненых.
Почти полк вернул в строй. На фронт, то есть. А впереди предстояли еще три долгих года войны.
*
Не только об этом я размышлял, когда мы в сопровождении краеведа Евгения Хмелевского бродили по пустующему больничном городку, периодически объясняя охранникам, что за визитеры к ним наведались. Собственно, объяснял Евгений, которого в Веселянке знают все, а нас с коллегой он представлял журналистами из Запорожья. Охранники нашему спутнику верили на слово и докУментов не требовали)
Еще до поездки в Веселянку я знал, что больницу в селе построил… не удивляйтесь, это факт… потомок лютеранского пастора Самуэля Кребса, решившего записать свою «рачью» фамилию [krebs по-немецки – это рак] на латинский манер: Cancerinus. Позднее она трансформировалась в Cancrinus и, в конце концов, превратилась в… Cancrin.
Именно так: больницу в Веселянке построил граф Иван Канкрин, потомок Самюэля Кребса и внук министра финансов Российской империи Георга Людвига Канкрина [Егора Францевича]. У графа в Веселеняке было огромное поместье, а своими добрыми делами он был известен не только в Александровском уезде, но и во всей Екатеринославской губернии. Имея чин действительного статского советника [соответствовал армейскому званию «генерал-майор»], Иван Викторович стал одним из основателей и попечителем Александровского механико-технического училища [теперь это Национальный университет «Запорізька політехніка»]. Кроме того, он – в разные годы, избирался гласным [по-нашему, депутатом] Александровского уездного и Екатеринославского губернского земств, предводителем дворянства Александровского и Мариупольского уездов, почетным мировым судьей Александровского уезда. А в 1898 году Александровская городская дума избрала графа Ивана Канкрина почетным гражданином Александровска – сегодняшнего славного града Запорожского.
В Веселянке граф построил школу, помогал в строительстве храма. Ну, а сельский больничный городок, который в начале двадцатого столетия создавался под кураторством известного мелитопольского земского врача Андрея Корвацкого, вообще не имел аналогов в Таврии [он, между прочим, имел собственную, сохранившуюся до сих пор, часовню и просторный, тоже сохранившийся, подземный ледник – для хранения продуктов]. Кстати, о непосредственном участии доктора из Медового города в строительстве – очень известного человека в Мелитополе, нам сообщил Евгений Хмелевской.
Жаль, что и врач Андрей Корвацкий, и граф Иван Канкрин, образно говоря, оказались нынче преданными – как и военврач Гавриил Власенко.
[О том, что искали фашисты во время оккупации на месте усадьбы графа и почему ими командовал говоривший по-русски офицер-эсэсовец, я расскажу в следующий раз]
Владимир ШАК
Фото автора
