Конечно же, в первой половине пятого века, когда наводившие ужас на Европу гунны предали земле неподалеку от современного Мелитополя останки своего жреца, Приазовье еще не называлось Приазовьем. И Каменная Могила – уникальный природный феномен на берегу реки Молочной, где и было произведено захоронение, не называлась могилой. Будем иметь это в виду и продолжим наше путешествие в прошлое – в такую седую древность, от которой голова кругом идет. А начнем мы его… из музея национального историко-археологического заповедника «Каменная Могила», где я обратил внимание на один весьма скромный по виду экспонат. Это был… стакан зеленоватого цвета, соседствовавший с глиняным кувшином. Находившаяся в зале старший научный сотрудник музея Наталья Михайлова охотно объяснила, что стакан и кувшин – из гуннского захоронения, обнаруженного в 1973 году на Каменной Могиле – в одном из ее многочисленных гротов, археологом, историком и первым директором заповедника «Каменная Могила» Борисом Михайловым. Лично с ним я, к слову, не был знаком – Борис Дмитриевич ушел из жизни 27 декабря 2008 года, но его книгой «Петроглифы Каменной Могилы» зачитываюсь по сей день – в продолжение двадцати с лишним лет.
Мне, естественно, было известно, что на Каменной Могиле, которая тысячи и тысячи лет считалась святым местом, Бог-горой, если хотите, было произведено… только одно захоронение – в гроте Колдуна. Но что это было за захоронение, я не знал. И вот теперь прямо передо мной оказались предметы из него. И я не мог поверить, что стакану перед моими глазами – 1600 лет. Выглядел он совершенно по-современному. На мой вопрос, что конкретно представляет из себя сей скромный сосуд для вина, моя визави уточнила: он очень легкий; а если внимательно присмотреться, в его стенках можно заметить пузырьки воздуха, что делает этот необычный стакан еще более необычным. Исходной информации мне было достаточно, а все остальное я решил выяснить… у Бориса Михайлова, выдающегося историка, который, оказывается, не был даже кандидатом исторических наук. Описание гуннского захоронения он сделал в научной работе «Погребение гуннского времени на Каменной Могиле в Северной Таврии», которую я отыскал в третьем выпуске – за 1993 год, сборника «Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии». Слушаем Бориса Дмитриевича:
«Погребение находилось в северо-восточном секторе пещеры Колдуна на расстоянии 6,2 метра от восточного входа. В пещере на потолке зафиксированы многочисленные петроглифы, изображающие мамонта, благородного оленя, колдуна в маске и т. п., датируемые от эпохи позднего палеолита до эпохи энеолита-бронзы и более позднего времени. В толще песка Валентин Даниленко [доктор исторических наук, учитель Бориса Михайлова, – прим. автора] выявил многочисленные песчаниковые блоки-конкреции с аналогичными рисунками. Погребение представляло собой корытообразную деревянную конструкцию [длина – 1,60 м, ширина – 0,40 м], ориентированную по линии северо-запад-юго-восток. Крышка, состоящая из трех плоских массивных досок, была пробита гвоздями с широкими головками в интервале 0,40 м, всего найдено шесть гвоздей. В полуистлевшем гробовище костяк отсутствовал, так как разложился в песке средне-сарматского яруса, в котором органические материалы не сохраняются. В центре гробовища находилась железная пряжка округлой формы с выступающим и загнутым язычком. Ниже предполагаемого пояса была найдена еще одна железная пряжка аналогичного типа. С северо-западной стороны гробовища находилось небольшое углубление, закрытое с западной стороны плоской песчаниковой конкрецией в виде неправильной трапеции, внешняя сторона которой расписана линейно-геометрическими рисунками в стиле поверхностного штриха. В центре изображена фигура мужчины с фалом, с округлой головой, распростертыми руками и широко расставленными ногами в широких шароварах. В глубине ниши стоял краснолаковый глиняный кувшин с широким горлом и профилированным венчиком, расширяющимся к верху покатыми плечами, широким плоским дном и плоской ручкой. На горле кувшина лежала плоская миндалевидная конкреция. На нижней стороне плитки имеются следы круговой выемки, образовавшейся от вдавления горловины кувшина. В правом углу конкреции на внешней стороне нанесены тонким орудием [возможно, ножом] линейно-геометрические изображения, среди которых угадываются фигуры животного [возможно, лошади и человека]. Рядом с кувшином стоял конусовидный стакан из зеленоватого стекла с плоским полым кольцевидным поддоном.
Описанный памятник является первым «скальным погребением» на холме Каменной Могилы, комплекс которого датируется по известным материалам гуннского времени Крымского полуострова. Например, железные пряжки известны в памятниках Крыма, датируемых второй половиной четвертого – первой половиной пятого веков. Аналогию находит себе и стакан из зеленого стекла, который можно отнести к концу четвертого – началу пятого веков. Таким образом, погребение из пещеры Колдуна на Каменной Могиле датируется концом четвертого – первой половиной пятого веков и относится к периоду, когда в Северо-Таврической степи господствовали гунны, которые из-за постоянных войн должны были менять не только свое местопребывание, но и прятать погребения в пещерах и балках вблизи рек. Кроме того, описанный погребальный комплекс из пещеры Каменной Могилы свидетельствует о почитании гуннами степного феномена, которое они принесли из своего первоначального местопребывания [Алтай, Китай], где широко был распространен культ поклонения горам. Из приведенных данных можно заключить следующее: холм Каменной Могилы в жизни гуннов занимал особое место, в пещере погребено было лицо, занимавшее высокое социально-политическое положение в обществе. По нашему мнению, погребенный принадлежал к духовному сану».
На что я обратил особое внимание, вникая в рассказанное:
своего жреца гунны не кремировали, а похоронили, изготовив для него деревянный гроб. Наверное, он был не в виде корыта, а в виде лодки, которая и должна была переправить жреца из мира сего в мир иной. И переправила: жрец исчез! Это я так истолковал слова Бориса Дмитриевича о том, что скелет в гробу отсутствовал. Просто пофантазировал. Теперь что касается самого гроба: где в Приазовской степи 1600 лет назад можно было найти доски для него? Вероятно, гунны их специально доставили из какого-то населенного пункта, где имелась плотницкая мастерская. Может быть, как раз из того, о котором писал Приск Панийский: «Переехав чрез некоторые реки, мы прибыли в одно огромное селение, в котором был дворец Аттилы [вождя гуннов, от имени которого враги Аттилы теряли дар речи, – прим. авт.]. Он был, как уверяли нас, великолепнее всех дворцов, какие имел Аттила в других местах. Он был построен из бревен и досок, искусно вытесанных, и обнесен деревянною оградою, более служащею к украшению, нежели к защите». Бытует мнение, которое разделяю и я, что селение это находилось… на территории современного Киева. Может быть, там, в «огромном селении» гуннов, которых почему-то считают кочевниками, и стакан зеленого стекла был изготовлен? Что гунны были искусными мастерами – очень сложные в изготовлении луки производили, известно, так почему они не могли со стеклом работать? Впрочем, стакан с пузырьками воздуха в стенках мог быть и военным трофеем. Причем очень ценным, коль его оставили в могиле жреца – вместе с кувшином, наполненным, вероятно, вином.
*
Отдельное спасибо участнику революции Достоинства и волонтеру Сергею Серикову, историку по образованию: именно он много-много лет назад настолько интересно рассказал мне о Приске Панийском и о гуннах, так заразил меня ими – в хорошем смысле слова, что я сам себя иногда гунном считаю. Гунны ведь, как и запорожские козаки, это не национальность, а… состояние души, пожалуй.
Фото Сергея Томко
