Эта кошка, которую мы назвали Мурочкой, появилась у нас не сама по себе: ее однажды нам к подъезду привел огромный и лохматый, что медведь, кот Кузя. Мурочка осталась без матери, поэтому опекать осиротевшую кроху взялся Кузя – первый заступник всех слабых в нашем дворе. И мой друг. Из авторитетов во дворе потому что Кузя воспринимал только меня: я его кормил свежими бычками и помогал ему в разборках с другими котами, забредавшими на Кузину территорию – гнал их хворостиной, за что при встрече со мной Кузя наклонял голову, разрешая себя погладить и бормотал что-то себе в усы – здоровался. А вообще, людей он сторонился: знал их сущность.
Мурочку, которая к концу лета превратилась в симпатичную миниатюрную кошку, мы тоже, естественно, поставили на довольствие. В дом она категорически отказывалась заходить, а когда я ее обманным путем заманил таки к нам однажды поздно вечером, она, вырвавшись из моих рук, стремительно пронеслась к окну и… выпрыгнула из открытой форточки. Разбиться бы она не разбилась – мы живем на втором этаже, но повредиться могла. Но Мурочка не повредилась: она спрыгнула на… газовую трубу, проложенную под окном, а с нее – на карниз, опоясывающий дом, далее – на крышу подъезда. А оттуда до земли – лапой подать. Очень ловкой и сообразительной кошкой оказалось Мурочка. Между прочим, диаметр той газовой трубы – сантиметров пять, не больше. Как ее можно было темноте разглядеть и спрыгнуть из форточки точно на нее, одной Мурочке было известно.
Спустя еще какое-то время, когда происшествие с открытой форточкой уже забылось, кошка как-то вечером заявилась к нам сама: надоело жить одной на улице. Путь она продела тот же самый, как и при прыжке из форточки, только теперь — наоборот: с крыши подъезда запрыгнула на карниз дома, прошла по нему до окошка подъезда, затем, привстав на задних лапках, ловко запрыгнула на газовую трубу и, проследовав по ней до открытого окна комнаты, коротким «мур» объявила о своем прибытии. Так мы и жили: на ночь Мурочка приходила к нам, а утром спешила на улицу — свободолюбивой была.
Никому она в доме не мешала, вела себя очень скромно — в отличие от кота-подростка Мурчика, который тоже в то время приходил к нам в гости — правда, по лестнице: повторить путь Мурочки у Мурчика сообразительности не хватало. Сытно поужинав, Мурчик начинал носиться по квартире, запрыгивая на все, куда только мог допрыгнуть. Его тыгдык-тыгдык заканчивались лишь после того, как Мурчика сваливал сон. Причем настигал он шумного усатого гостя в самые неожиданные моменты, в связи с чем кот мог завалиться прямо посредине комнаты, скажем. Или перед входной дверью. С Мурочкой Мурчик тоже пытался играть, но та сторонилась его и часто отмахивалась от него когтистой лапой. Вскрикнув от боли, Мурчик обиженно уходил на кухню — заедать обиду. А вот ко мне Мурочка была благосклонна. Сворачивалась всегда клубочком возле меня, а если я брал книгу и устраивался на диване, потихоньку подходила и укладывалась рядом, плотно прижимаясь спинкой ко мне. Она, видимо, полагала, что мне не хватает внимания и участия — я же, как и она, был сиротой, поэтому хотела согреть меня теплом своего большого кошачьего сердца, тепла которого, пожалуй, хватило бы на всех сирот мира.
– Ты моя мамочка, – говорил я Мурочке. И она соглашалась, чуть-чуть прищуривая в ответ свои выразительные глаза.
А однажды – дело в субботу утром было, когда мне не нужно было идти на работу и я валялся на диване, Мурочка удивила, растрогав до слез, своим поступком: Лариса, моя жена, угощала тогда ее на кухне свежими бычками, переговариваясь с ней негромко: ешь, мол, специально для тебя приготовили рыбку. А потом Лариса чуть громче произносит, обращаясь ко мне:
– Встречай свою мамочку, завтрак тебе понесла.
Я поворачиваю голову и вижу Мурочку, заходящую в комнату с бычком во рту — так кошки своим деткам добычу носят. При этом, чтоб не возникло лишних вопросов, Мурочка, подойдя к дивану и, положив рыбку на пол, объявила: «Мур». Забирай, значит.
К сожалению, Мурочка прожила у нас не очень долго: в один из тихих, теплых, как сегодня, осенних дней она умерла от порока сердца. Так я во второй раз в жизни потерял мать. Причем ночью накануне я проснулся от того, что Мурочка тесно-тесно прижалась к моему бедру, положив сверху свою голову. И я до утра постарался не шевелиться. Мурочка, получается, так прощалась со мной – со своим большим, но еще таким маленьким сыном…
Фото Сергея ТОМКО
